К назначенному сроку Карбьер прибывает с небольшим опозданием, снова всю ночь проведя бес знает где, со спутниками он этой информацией не делился. Впрочем, по пресности, пропитавшей его облик и мысли, вовсе не скажешь, что лич отлично проводил время. Тени на бледном лице стали ещё более глубокими, а взгляд уставшим – с таким свалишься замертво и никого не удивишь.

- Лично я - уже – Он парирует колкость Керастес в своей привычной манере, однако тоном гораздо менее располагающим к веселью, чем прежде. Слабая, почти вымученная улыбка растягивает его губы лишь от осознания того, что сестре действительно лучше, но даже в таких обстоятельствах выглядит скорее дежурной, нежели искренней.

Тяжело опускаясь на своё место за столом, Карбьер, морщась, сразу же сдвигает тарелки с едой подальше от себя, не без удивления отмечая, что теперь сам вид приготовленных блюд вызывает в нём отвращение. Раньше такого точно не было, и странность в поведении друга наверняка привлечет внимание товарищей. Он, однако, пытается скрыть её за напускным беспокойством о минувшем.

- Могла хотя бы предупредить – Лич качает головой и хмурит брови, но даже это действие у него не выходит убедительно, будто у актера, позабывшего свою роль – Уверена, что ничего не болит? В пути такая травма быстро даст о себе знать.

К середине трапезы всё внимание устремляется на Аунара, пояснившего наконец причину своего ужаса – меньшим ту эмоцию охарактеризовать было сложно. Взгляд, направленный на некроманта, становится гораздо более осмысленным.

- Ты был так испуган в ту ночь, будто всё перечисленное тобой уже было неотвратимо – Только и отмечает Карбьер, слегка склоняя голову в бок – Но я, пожалуй, присоединюсь к вопросу Керастес: откуда ты знаешь о нём? Ещё одна легенда?

Отредактировано Карбьер (2020-10-11 23:57:36)

- Больше нет причин для беспокойства, я в полном порядке, правда. - она же уже успела испить крови этим утром, что определенно в значительной степени подняло дух джинна. - А вот твой вид иначе, кроме как кислым, и не назовешь, братец! Неужели ты успел так скоро соскучиться? Я думала, тебе нравится иногда побыть одному, но похоже на то, что одиночество лишь вызывает у тебя муки совести? - проницательно подмечает Огнегрива, заглядывая брату в глаза, но быстро переключается на свой завтрак.
Однако Карбьер знал - ему не дадут улизнуть от ответа, а эта передышка окажется обманкой. Вестрейя просто будет переиначивать вопросы.
Рассказ Аунара на какое-то время полностью поглощает их внимание. Вскоре и джинн выглядит удивленной, будто впервые слышит о подобной вещи. Впервые за тысячу лет, а значит даже в ее опыте бывали темные пятна, ну надо же! Описание этой вещицы не отвечает ни на один из вопросов, которыми она мысленно оценивала всевозможные артефакты. Кто эти они, о которых с таким содроганием вспоминает Аунар? Что это за существа? Откуда они приходят? Между Богами и высшими ничего быть не могло... но изнанка являла миру порой самые странные вещи, Огнегриве довелось убедиться в этом лично. Она видела их там, в Бездне: неясные очертания монстров, никогда не существовавших в этом мире, но непрерывно соприкасающихся с ним.
Но она понимает ближе к концу его монолога - ответов у него не было, и сам некромант не хотел бы их знать. А вот она - еще как.
- Это что-то вроде артефакта, исполняющего желания? Какая интересная вещь! Интересно, кто ее изобрел и как придал такое интересное свойство - призывать странных существ и совершать подобие алхимического обмена с помощью единственного предмета... это удивительно и жутко одновременно. Как они скрывают такую вещь, например, от Ордена Немого Сирина? - вопросов у нее имелось предостаточно, хотя время неумолимо подсказывало, что им пора отправляться в дорогу.

– Артефакт, исполняющий желания? Да, как бы не так, держи карман шире. – Темный эльф только теперь подмечает, что и Карбьер тоже сам какой-то не свой, что его сильнее обычного тяготят обычные мирские радости, к которым он прежде был скорее равнодушен. Да уж, очень похоже, что этот отдых в Моргораде лишь вымотал их еще больше. Вот так всегда.– Жена права, ты какой-то расстроенный сегодня. Все в порядке?

Похоже, что Керастес артефакт заинтересовал не на шутку, чем Аунар был весьма недоволен. Глупая, или же крайне легкомысленная женщина даже не представляет себе, чем интересуется и о чем вообще идет разговор. Похоже, придется ей рассказать все, что он вообще знает, и о чем только догадывается, лишь бы она не загорелась всерьез заиметь это кошмарное произведение инженерного искусства. Никакие силы не помогут ей, если в своей безумной беспечности Буревестная решится на столь отчаянный поступок.

– Эта вещь порочна сама по себе, и несет одно лишь зло. Никогда еще она не была хоть кому-то полезной, не говоря уже про то, чтобы сделать добро. – Некромант довольно долго, подробно и обстоятельно рассказывает про Шкатулку Неназываемых, про ее свойства и излагает все те обрывочные данные, которыми только располагал. Он был весьма энергичен, ожесточенно жестикулируя с куриной костью в одной руке и бокалом вина в другой, едва не расплескав хорошую выпивку в процессе. – В довершении к этому скажу, что эти силы не собираются захватывать наш бренный мир, им ни к чему власть и богатство. Должно же быть что-то хорошее даже в этом, право слово.

- Порядок относителен, друг мой – Всё так же уклончиво отвечает Карбьер, про себя сетуя, что привлекает слишком много внимания своим унылым видом. Оно и не мудрено: уже который день его многострадальная голова раскалывалась от приступов боли, неустанно преследовавшей его с момента их стычки с коллекционером. Поглотив магическое ядро существа, его «душу», лич, будучи не в себе, явно не думал о последствиях своих действий. Впрочем, не впервой.

Он провел рукой по волосам и, замерев на мгновенье, нащупывает пальцами ощутимо заострившиеся шипы своей костяной короны. Дикая магия спровоцировала это?

Изрядно позабавленный заявлением сестры – о, до некоторых пор Карбьер тоже свято верил в то, что всякая стихия подвластна пытливому разуму – он безмолвно следует за Керастес к стойлам, чтобы оседлать лошадей, всё ещё тревожно храпящих в присутствии джинна огня. Во время охоты эта особенность может выйти им боком. В конце концов, грифон – не лошадь и может тут же пуститься в атаку. Это может повлечь за собой определенные проблемы. Помнится, они хотели приручить зверя, а не убить его, пускай в обоих случаях поставленная ими цель будет достигнута.

Слова прощания и последние приготовления перед охотой лич оставляет на своих спутников, тогда как сам держится поодаль от толпы до тех пор, пока они не прибывают к городским воротам, где следовало заплатить положенную мзду за проведенное в Моргораде время. Теперь их путь вёл к равнинам, где, если верить слухам недельной давности, должны были находиться грифоны. Красивые, грациозные и довольно опасные для простых путников – Карбьер силится вспомнить, какими видел их при жизни, но картинка перед его глазами остается смазанным, нечетким пятном.

- Полагаю, я поздно опомнился, но не могла бы ты рассказать мне, как мы планируем поймать этих зверей? – После очередной провальной попытки он сдается, обращаясь за помощью к сестре. Лучше им заранее обсудить свои планы, в последствии действуя более скооперировано.

Благодаря харизме Карбьера им без труда удается миновать городские ворота, все же уходящих провожали здесь со свистом, не то, что новоприбывших. Никто из стражи, увлеченной личной беседой, не обращает на них особого внимания, и уже по другую сторону стены Огнегрива забирается в седло к мужу, воспользовавшись его протянутой рукой.
- Ладно братец, но темные эльфы что, не занимаются охотой на грифонов? - фыркает джинн, снимая душный теплый капюшон, так что собранные в толстую косу пылающие волосы оказываются на ее груди. Холодный воздух и дождь теперь заботят ее не более, чем солнце в пустыне, хотя иной раз даже ей доводилось ощущать, что Опочивальня подходит к концу... и им следовало бы поймать злосчастную ездовую тварь прежде, чем начнутся зимние бури, когда следовало бы уже быть в порту Ричпорта.
И она только сейчас поняла, что ее спутники действительно не имели ни малейшего представления об этой охоте. А она уже давно не занималась ничем подобным.
- Давайте прикинем... - задумчиво начинает Огнегрива. Удивительно, но на ее лице и в словах - ни капли той печали, которая уложила ее в постель на неделю, будто события четырехдневной давности напрочь стерлись из ее воспоминаний. - Грифоны в целом достаточно распространенный в горных регионах транспорт, но больно уж дорогой для нашего кармана. Дрессировке эти твари поддаются неважно и летают страх как неаккуратно, однако, как единственный воздушный транспорт подходят идеально: их хотя бы можно приручить. Поймать, признаться, проще, чем приручить: я смажу мясо зельем сна, размещу его в капкане. Капкан маленький, потому что мы не хотим, чтобы грифон испытал чрезмерную боль, нам нужно задержать его, чтобы не выслеживать, куда он полетел с нашим сонным зельем. Я попробую использовать инструмент... - она хлопает по телу эрху, висящей в поклаже на лошади. - ... возможно, на животных он подействует, я не слишком-то разобралась в его свойствах. Факт в том, что грифоны довольно доверчивые, даром что дикие, нам нужно по минимуму пугать его и здорово прикармливать. Повезет, если спустится молодой, потому что старые противные - жуть! Но если у вас есть идеи получше - будет неплохо обсудить все варианты.
Вариантов, на самом деле, было не так уж и много. Вот будь среди них лесной эльф... да что толку об этом думать! Да, ничего легкого ожидать не стоит, скорее всего они выйдут с равнины похожими на болотных чудовищ, но подготовка может сыграть на руку, как и инструмент, приобретенный Огнегривой в городе. Если он обладает гипнотическими свойствами, то вполне сможет облегчить охоту, к месту которой им предстояло провести целый день в седле.

– У нас они, гм, не водятся, знаешь ли. – Аунар насмешливо ухмыляется и разводит руками. – А если бы и водились, то охотой я все равно не интересовался, да и некогда мне было, собственно. Потом мне порой приходилось убивать живность всякую для пропитания, но и только. Еще я могу удержать грифона на одном месте призванными щупальцами, если это поможет. Полагаю, что для устрашения тоже может быть очень полезно, ведь это умные создания, как я понимаю, и должны понимать, что к чему.

Темный эльф ничего, совсем ничего не смыслил в охоте, но полагал, что его магия тут может пригодиться, да и соскучился он уже по своему колдовству – шутка ли, не иметь возможность колдовать добрых дней десять. Вообще же у него была мысль предложить попросту убить грифона, после чего сразу же оживить в виде зомби, безусловно послушного и преданного. Но, похоже, такой вариант Буревестную не особо-то устраивал, ведь иначе она бы сразу его предложила. Кроме того, с зомби были свои трудности, да и долговечными они тоже не были. Нет, этот вариант не годится, поэтому некромант не стал о нем даже говорить, так как минусов у такой идеи было все же больше, чем плюсов.

Слыша удивление в голосе Огнегривы, Карбьер оборачивается, с точно таким же удивлением взирая уже на неё. Так уж вышло, что под землей летающие звери не приживались, если только не были нетопырями или чем-то подобным. Темнота и отсутствие места для маневра – настоящий ад для крылатых.

- А ведь не худшая мысль – Бормочет себе под нос лич, но тут же качает головой, отметая её как невыполнимую к реализации: на равнинах не было пещер, в которые можно был бы заманить грифона. Альтернативой выступали берлоги, но ведь прежде понадобится выгнать оттуда действующего хозяина? На это нет ни времени, ни желания.

Порыв ледяного ветра заставляет его поёжиться, но вовсе не от холода: мороз в воздухе крепчал с каждым днем, бессовестно поторапливая их скорее разделаться с делами на материке, а это вполне соответствовало настроениям Карбьера. Факторов, которые побуждали сбежать с Фирса, ныне было не в пример больше, чем мотивов остаться, однако последние всё ещё были достаточно весомы, чтобы не сорваться с места при первой же возможности.

Лич деловито поправил чуть съехавшую ему на глаза шляпу.

- А мне, если говорить откровенно, редко выпадал шанс побыть ловчим – С веселым хмыканьем отвечает он сестре – Страшно представить, что выйдет у таких охотников, как мы. Надеюсь, обойдемся без смертей. По возможности.

Мотивы у этого пожелания вполне альтруистичны – грифоны были хоть и опасным, но не слишком часто встречающимся явлением на территории людского королевства. В той же Истегае они уже давно почитались за домашних любимцев и ездовых животных, а вот технический прогресс Концентралия исключал такую возможность. Механизмы были чужды существам, рожденным магией.

Имея нужду проезжать мимо сел и деревень, Карбьер не может не отметить плачевного их положения. Из-за неумелого руководства нового правителя эти земли быстро пришли в упадок, погибая в грязи и нищете. Увы, молодого короля совсем не интересовало положение дел в его владениях, а последствия этой беспечности можно было наблюдать уже в сутках пути от столицы, воздух в которой уже накалялся от напряжения. Стоит кому-то среди знати начать раскачивать эту дырявую лодку, как страну накроют новые волнения.

Час привала приходит спустя несколько долгих часов езды, и к назначенному времени лич чувствует, как одеревенели его ноги. Страшно представить, как столь долгие путешествия переносили живые люди: его суставы хрустят, как сухие сучья, когда Карбьер спешивается с лошади и решает немного пройтись, осматривая место их стоянки.

-Чтоо? - тянет Огнегрива, легко ударяя некроманта затылком по ладони. Хотя этого и не требовалось: ее волосы обжигали не хуже огня, прикасаться с ним было глупой затеей. - Помнится мне, ваша братия бодро сражалась с драконами... с половину истории, известной после пришествия Луны? Ах.. слыхала, новый король в этом чудном царстве - настоящий паинька... Буквально грезит миром и свободой. За это его и изгнали. - услужливо напомнает насмешливый голос, будто порицая не его, но всю эльфийскую знать, которая предпочла прятаться в подземелье от невидимого врага.
- Любая смерть требует возмездия, когда дело касается природы. - внезапно очень твердо отвечает на слова Карбьера Огнегрива, стоит ей согреть ладони над пламенем. Ее взгляд на секунду обращается к вершине холма, но не задерживается, будто и самой ей не слишком приятна мысль об убийстве живого существа. Джинн запахивает плащ поплотнее и выгибает спину в попытке размяться, хотя и это бесполезно: тело Вестрейи было просто не приспособлено к такой долгой езде верхом, а оттого само путешествие казалось болезненным адом. Хотелось просто разбить лагерь и лечь поспать прямо здесь, но холодный ветер подсказывал, что им стоило куда аккуратнее распоряжаться временем, чтобы ночь не застала на равнине ночью.
Холод ее, быть может, и не беспокоил, а вот ветра хватило бы с лихвой на всю компанию. Чем ближе к полям, тем сильнее, а уж как свернешь с дороги так без теплого плаща ищи свищи такого путника. Не самое удачное время для охоты, но не похоже, чтобы сама Огнегрива этого не понимала. Она, безусловно, не знала отдельных тонкостей мира, но в охоте ведала немало.
Ей просто критически требовался воздушный транспорт.
Для обеда Вестрейя опускает на огонь небольшой кусочек мяса, которого хватило бы им с Аунаром... но явно не ожидает, что крик грифона раздастся просто у них над головами, а огромный зверь с крыльями пронесется над их головами, пикируя все ближе к заветному обеду.
В долине настоящий голод!
- О! Берегись! - восклицает удивленно джинн, явно не ожидавшая такого появления их добычи, которая теперь могла бы выступить в роли охотника. И, несмотря на удивление, реагирует она быстрее всех: Огнегрива воздвигает огненный барьер прямо над стоянкой и им всем приходится пригнуться, избегая острых когтей грифона, который с истошным воплем пролетает мимо добычи.
Этого достаточно, чтобы она сняла с лошади инструмент и отступила: - Доверяю вам привлечь его снова!

По всему видать, что голодали тут не только жители, но и живность тоже, поскольку внезапно появившийся грифон был измученным, исхудалым и на редкость голодным созданием, которое настолько отчаялось, что решилось на атаку прямо посреди бела дня, да еще и на не самых слабых противников. Аунар негромко хмыкнул, ощущая нечто вроде жалости и даже сочувствия, ведь вопреки досужим слухам некроманты вовсе не бесчувственные чудовища с камнем вместо сердца, и им порой тоже свойственно известное милосердие. Именно поэтому он позволяет оголодавшему созданию сперва схватить заветный кусок мяса, и лишь после этого из-под земли вырываются призванные Аунаром длинные гибкие щупальца, крепко и надежно сковывая грифона, не давая ему вырваться, однако вместе с тем позволяя насладиться трапезой.

Призванные некромантом щупальца были результатом несложного, но весьма устрашающего заклинания, особенно если ничего подобного не ожидать. Сами эти щупальца были полупрозрачные, бледного белесого цвета и словно бы склизкими на ощупь, однако это не мешало им держать явно перепуганное создание мертвой хваткой, из которой и у полного сил, здорового и крепкого зверя не было ни единого шанса вырваться. Темный эльф, похоже, изрядно запугал и без того несчастного грифона, так что теперь было самое время вступать в дело его спутникам, если они хотят приручить сию живность, ведь сам он в приручении ничего не смыслил.

Аунар не стал ничего говорить, но ему некстати вспомнилось совсем иное применение этих щупалец, особенно в последний раз, когда преисполненные благородности за упокоение деревенского погоста селяне взялись за вилы, топоры и факелы, чтобы зарубить проклятого темного колдуна. Та деревня была весьма богатой и зажиточной, не испытывающей никакой нужды и потому им ничего не стоило заплатить Аунару довольно скромную плату, однако жадность и желание кровавой потехи были сильнее. Разъяренный такой гнусной несправедливостью до крайности вымученный некромант прибег к запретной даже среди подобных ему магии крови, рассекая себе ладонь и призывая чудовищные щупальца, жестоко и мучительно убившие всех из той толпы. Те щупальца были иными, сплошь утыканные шипами, колючками и когтями, причинявшими невыносимые страдания, но в этот раз появившиеся из-под земли отростки были практически безобидными, да и призывными при помощи одного лишь Культа смерти.

Отредактировано Аунар Баэвиир (2020-10-17 21:25:44)

Перепуганный грифон сопротивляется, и сила его страха достаточно велика, чтобы бездумное животное не попало под контроль разума так просто. Он кричит, срывая голос: чувствительное к потокам магии существо едва ли не с ума сходило от пут, созданных тёмным колдовством некромантии. Действовать приходилось решительно.

Едва стихает хлопанье крыльев, развевающее по ветру пух и пыль, Карбьер быстро подходит к грифону в плотную, что даже в таком его состоянии было безрассудно. Холодные руки, окутанные зеленоватым свечением, ложатся на орлиную голову, а почти обезумевший взгляд её мечется из угла в угол, в поисках путей отступления. Перья у грифона жесткие, будто и не перья вовсе, а самые настоящие броневые пластинки – паучьи пальцы ласково оглаживают их, пробираясь ближе к вискам зверя и мягко на них надавливая.

- Всё будет в порядке – Шепчет лич, обращаясь неизвестно к кому, и тут же по обе стороны от головы грифона вспыхивают две слабые вспышки. Основной их заряд должен был уйти прямо в мозг существа, лишая его сознания на ближайшие полчаса, если Карбьер сумел правильно рассчитать свои силы.

Он отступает гораздо медленнее, чем подошел к зверю: небольшими шагами, спиной вперед и держа руки перед собой на случай, если его заклятье не возымело должного эффекта. Это был своего рода эксперимент, ведь вряд ли ему прежде доводилось так применять магию смерти, которую принято считать исключительно деструктивной. Возмутительное предубеждение, стоит только углубиться в изучение этого чародейского искусства. Яд в малых дозах тоже лекарство, не так ли?

Сейчас Карбьру крайне не хотелось ошибаться.

Музыка выходит подходящая, но напуганное животное успокаивает едва ли: оно сопротивляется им еще какое-то время, но со временем успокаивается. Заклинание Карбьера успокаивает грифона достаточно, чтобы музыка зачаровала его, заставив прекратить движение. Играя на эрху, Огнегрива и сама себя чувствовала пьяной, настолько опьяняющей была эта мелодия о свободе и ветрах... до того момента, пока она не приходит в себя: грифон замер, а вместе с ним и рука, держащая смычок.
Огнегрива судорожно вдыхает, понимая: на добрые три минуты она забыла, как это - дышать.
- Отличная работа! - говорит как ни в чем ни бывало она, понимая, что теперь они могли бы хоть приблизиться к истощенному животному. И ей приходится делать это первой, поскольку обоим спутникам нужно поддерживать чары.
Однако, едва Огнегрива приближается к грифону на два шага, тварь, будто нарочно притворившись, оживает... ее когти оказываются перед джинном прежде, чем спутники успевают обернуться.
Удар когтистой лапы не столь силен, но раннее приближение Вестрейи оказалось ошибкой: всего за один удар крови вокруг столько, что кажется, будто тварь убила огненное создание... Она падает наземь, инстинктивно прижимая ладонь к груди, куда вонзились острые когти грифона, прижимающие ее теперь к пожухлой траве.
Голова раскалывается и ей уже кажется, что такова зловещая удача узницы священного источника - бесконечно испытывать боль вдали от него. Но Огнегрива издает только приглушенный стон, хватаясь за когти оглушенного животного, которое могло разорвать ее в приступе страха.

Отредактировано Вестрейя Огнегрива (2020-10-18 22:53:06)

– Гнусная тупая тварь, – цедит до крайности взбешенный ранением Буревестной некромант, разозленный на всех и сразу, но больше всего конечно на этот безмозглый комок грязных перьев и тощей плоти. – Я тебя научу быть покорным, хотя следовало бы разорвать в клочья.

Едва уловимый жест, и опутывающие грифона щупальца значительно уплотняются и удлиняются, с легкостью поднимая существо над землей на добрых метров десять, а после весьма ощутимо шмякая оземь чуть поодаль, едва не вшибив дух. Удар вполне мог бы быть смертельным, если бы некромант потерял самообладание и в приступе мстительной ярости безжалостно уничтожил пернатую тварь, хотя и очень хотелось, ведь даже упадший волос с головы Керастес не стоил целой жизни этого грифона, не говоря уже про столь неприятную глубокую рану. На сей раз щупальца опутывают и сдерживают грифона так сильно, что ему позволено лишь дышать, но шелохнуться оно уже не могло, и даже самое тупое животное сейчас бы поняло, что шутить с ним больше не будут, что теперь либо оно покорится, либо его попросту не станет.

Убедившись, что заклинание не сорвется и что их проклятая добыча абсолютно обездвижена Аунар бросился к Керастес, приседая подле и придерживая ее, лихорадочно осматривая место ранения, оказавшегося на счастье не смертельным, но все равно довольно болезненным, заставляя темного эльфа самого болезненно скривится, словно бы это самого его ранили в грудь.

– Надеюсь, шрама не останется, – недовольно говорит мужчина, держа жену за руку своей и осторожно придерживая ее за спину другой. – Хочешь, я повыдергиваю все перья из этой курицы и оставлю здесь заживо гнить? Найдем другую, будто бы мало их здесь вокруг.

Отредактировано Аунар Баэвиир (2020-10-20 18:42:58)

Растерянный, Карбьер замирает, не зная, куда смотреть: если секундой ранее таких вопросов не возникало, и он тут же метнулся бы в сторону раненой сестры, то звук падающего о землю тела грифона выбивает его из колеи. Это был хруст костей?

Понимая, что о Керастес сейчас есть кому позаботиться, лич осторожно подходит к скованному заклятьем зверю, поразительно крепкому, раз уж даже прямое влияние на мозг не смогло лишить его сознания. Приседая перед орлиной мордой на корточки, Карбьер удивленно склоняет голову и отвечает на настороженный взгляд золотых глаз своим, заинтересованным.

- И откуда только такая прыть? – Задает он риторический вопрос, осматривая на левом виске грифона ожог, который сам же и оставил. И без того грязные перья обуглились, становясь совсем черными.

После вспышки злости неприятное чувство вины оседает на душе мертвеца: пускай зверь и напал первым, но то была заслуга исключительно их неподготовленности и расхлябанности. Животное не стало бы атаковать без надобности, а посягательство на свободу вполне можно было за таковое принять. От слов Аунара лича слегка передергивает. Этого ещё не хватало.

Издевательство над живым существом, пусть даже таким непокорным, было бы сущей низостью с их стороны.

- А я-то надеялся избежать жертв – Он пытается разрядить обстановку, натянуто улыбаясь. В нос ударяет смрад горелой плоти, самый яркий из всех, что витали в местном воздухе – Ох, теперь и не ясно, стоит ли нам радоваться ветру или, наоборот, сетовать на это обстоятельство. Такой запах запросто привлечет его сородичей.

Кивком головы Карбьер указывает в сторону пойманного грифона и, более не мешкаясь, принимается за осмотр ран Огнегривы, слегка морщась.

- Можно было обойтись без огня – Равнодушное замечание. Пускай лич и переживал за сестру, но вот понять её физических страданий он не мог в силу собственного, не слишком живого состояния. Перед ним была лишь рана, прижженная, но всё ещё кровоточащая – руки, охваченные магическим свечением, стараются не касаться её краёв, степенно удаляя омертвевшие ткани и останавливая потерю крови. Нервные окончания в этой области не будут работать ещё около пяти часов. Больше нельзя, они могут не восстановиться, но и этого времени достаточно, чтобы промыть ранение и снабдить Керастес каким-нибудь лечебным зельем.

По тугой повязке, перехватившей грудную клетку Буревестной, быстро расползалось алое пятно.

Лич поджимает губы. Какие же эти живые всё-таки хрупкие.

Когда Карбьер приближается, грифон поджимает лапы и скалится, рокот доносится из глубины груди напуганного зверя. Он был молод и глуп, но это вовсе не значило, что спровоцировали его не охотники. Так бы он поживился и полетел куда подальше.
Боль утихает после выпитого зелья, но Огнегрива, судя по виду раны, должна быть готова к нескольким дням небольшого персонального ада, особенно если эти дни придется провести в седле.
- Ладно, ладно... ты можешь сесть удобнее или нет? - отзывается на ворчание темного эльфа джинн, и, добившись комфортного для раны положения, заворачивается в плащ и закрывает глаза. Кажется, что она засыпает, хотя свист холодного ветра явно был не лучшей мелодией для спокойного сна... равно как и вероятное приближение остатка стаи грифонов, которое верно предположил Карбьер.
Скалы были далеко, но голод приводил всевозможных тварей еще дальше. Однако, по их души, даже спустя сорок минут, никто не прилетел с намерением растерзать кучку дураков. На дороге было тихо, а природа в этих местах выглядела мертвой и серой. Поля утратили оттенки желтизны и зелени, сделавшись сплошным болотом в оттенках гнили: одна грязь, неприветливая погода и терпкий запах моря, раскинувшегося на горизонте. Даже море было серым.
На фоне этого волосы Огнегривы были краснее крови. Они же согревали некроманта, которому пришлось провести целый час в неудобной позе, служа ей подушкой. 
- Все лучше, чем оказаться прикованной к постели в одной из этих жутких деревень. - внезапно говорит она, не открывая глаз: - До сих пор я не верила, что хранителей источников преследуют несчастья. Но много раз об этом слышала: хранителю даруется исключительная удача и способность видеть все по ту сторону Безды, но взамен - стоит ему расстаться с источником, и жизнь превращается в ад из череды неудач.
Разговор помогал ей прочувствовать, насколько утихла боль и можно ли двигаться дальше. Прижигание было эффективно хотя бы тем, что она не потеряет кучу крови в процессе их дальнейшего переезда. Ибо оказаться на койке означало оказаться без крови... и Вестрейе не хотелось проверять, что бывает с такими, как Огнегрива, в случае отсутствия подпитки.
Она открывает глаза и приподнимается, самостоятельно садясь, а затем хоть и не без труда, но поднимаясь на ноги. Доставалось ей в последние дни действительно знатно.
- Спасибо, Карбьер, зелье прекрасно сработало. - сказала джинн, после чего повернулась к некроманту: - Предлагаю больше не совершать глупых поступков, как сделала я, а распределить обязанности. Хватку заклинания нужно постепенно ослаблять, тварь - прикармливать, а я тогда буду только играть и сидеть воон там через дорогу на камне, чтобы не пугать его.
По факту, все они оказались на прежних ролях, но теперь, похоже, именно Карбьеру предстояло выступать посредником между его нерадивыми спутниками и животным миром, который вовсе не собирался сдаваться, постепенно приходя в себя после болезненного удара.
Огнегрива действительно отходит подальше и ждет там, когда ее спутники будут готовы заняться животным. С такого голода грифон был бы только и рад получить постоянный приток еды, так что это обстоятельство определенно станет для них преимуществом.
====> Амфипеллада

Отредактировано Вестрейя Огнегрива (2020-10-20 21:47:39)