Как одна из крупнейших огранизаций, Вегопада располагает рядом штабов, рассредоточенных по всему миру. Это необязательно благовидные здания с развевающимся знаменем у входа, а сооружения, которые меньше всего походят на штаб-квартиру крупнейшей фракции. И это выдавало ее больше всего. Каждый наемник или страж порядка если не знал наверняка, то догадывался, что в   том или этом здании базируется та самая черная корпорация. Тем не менее, стража упорно ее игнорировала, будучи не в силах что-либо предпринять, и теперь, когда Вегопада укоренила свою репутация и силу, во многих городах ее незаконные услуги узаконились. Сотрудничать с фракцией было выгодно, и многие охотники хотя бы однажды, но имели дело с заказным списком отсюда. Особенным спросом пользовались органы мистических и монструозных тварей.

И хотя большинство штабов располагались в катакомбах, этот стоял высоко не там. Из окон сочился туман вперемешку с лунным светом, которого еле хватало, чтобы осветить близлежащий коридор. Этой глубокой ночью под окнами здания нельзя было различить фигуры на улицах, так что сложно было даже прикинуть, как высоко расположен сей штаб. Зато хорошо различим дом напротив, до которого всего-то пара метров.

Коридоры здесь представляли собой серию каменных арок, от которых тут и там отваливались куски. Весь пол  был устелян камнями и пылью. Кроме света из окон поддавал видимости горящий факел, установленный возле единственной видимой деревянной двери. Отсюда были заметны три темных прохода в разной удаленности. Если  бы какому-нибудь наемнику понадобился бы офицер фракции, определяющий людей на задания и также выдающий плату за них, - он наверняка нашел бы его где-нибудь в верхних этажах штаба.

Замочный механизм издал звук, и дверь отворилась, приоткрыв  небольшую щель в комнату. Спустя мгновение порыв уличного воздуха пронесся из высоких окон позади вдоль по всему коридору и ударил в спину эльфа, а затем сквозняком ворвался в неизвестную комнату перед ним, отчего пламя факела заколыхалось, но не погасло, а   дверь под силой этого ветра   широко распахнулась и несколько раз громко ударила стену изнутри, бесконтрольно болтаясь туда-сюда.
- Как самонадеян тот, кто вершит справедливость над другими, -  подле уха эльфа гудел скоротечный вздух, в шуме которого можно было разобрать бесполый шепот, хриплый и откровенно глумливый.

Открывшаяся взору комната освещалась  светом из настежь раскрытого окна, чего хватало лишь чтобы рассмотреть письменный стол под ним. Здесь были свалены документы и несколько резных деревянных фигурок животных, не доведенных до конца и оставленных кучей. В бумагах сплошным списком перечислялись имена, часть которых была перечеркнута. Эльф сможет найти здесь свое настоящее имя. Ящики стола оказались заперты. В дальний угол деревянного стола была воткнута стрела, наконечник и оперение которой принадлежали лесным эльфам Констанции, а рядом раскиданы окровавленные пыточные инструменты.

Пришлось бы присмотреться, чтобы различить мебель в беспросветных темных силуэтах. В  центре комнаты было установлено громадное откидное кресло, в котором находилось изуродованное человеческое тело, отчего-то почерневшее и будто впечатанное в сиденье. На полу под ним налилась густая темная лужа. По периметру комнаты были  расставлены высокие шкафы и полупустые полки, в которых  хранились книги и пара шкатулок. Один из шифоньеров находился под тяжелым замком.

В ответ эльфу до сих пор бушевавший ветер стих и окружение замерло в тишине, будто заинтересовавшись и вслушиваясь. Полураспавшееся тело почти целиком уходило в седалище, и было трудно прикинуть примерные габариты жертвы. Но если присмотреться к скелету и его относительно сохранившемуся черепу - можно было предположить, что он принадлежал ребенку. Может, гному. Или около того.

Грудь трупа была в дырах, проделанных острым предметом, по форме походившим не на кинжал или лезвие, а нечто узкое и расходящееся в ровный цилиндр. Эти раны были нанесены хаотично, импульсивно. Здесь же, на груди, обнаружился закоптелый амулет пурпурной луны, очень похожий на тот, что носил змеелюд одноименного братства, но этот был оформлен менее богато.

Затянувшаяся тишина уже начинала давить и гудела в ушах, превращаясь в шум, исходящий от одних только мыслей. Затем звук вернулся. Откуда-то издалека, с улицы, доносились медленные хлюпающие шаги. Сначала будто призрачные, они становились громче, постепенно приближаясь. Что-то двигалось по ту сторону стены, оставляя на ней следы. Показались пальцы, и в распахнутое окно высунулось лицо, состоящее из вязкой и непроницаемой материи. Существо наклонило большую, массивную голову, заполонив ею часть света, проникая в комнату и вглядываясь: его глаза едва поблескивали.