Море. Столь любимое отцом, море. Синее, бескрайнее, прекрасное.

Здесь тоже было море. Только красное.

Старик падал на каменный пол так неестественно медленно, мальчишка смог насчитать пятнадцать ударов сердца. Или пять? Или одно? И эти женские глаза, взывающие, полные слепой благодарности. Но все же оставленные в темноте.

Перо раскрыл глаза и уставился в противоположную кровати стену. Грубо сработанная, но добротная, не лишенная сельской романтики. Равно как и перины, на которых он спал в собственной отдельной комнате на постоялом дворе, в тепле и уюте, с полным животом. Пора было вставать, а еще пора было прекратить расслабляться. Монеты еще не иссякли и не должны были закончиться еще какое-то время, но будет поздно думать, когда кошель опустеет окончательно. Ему срочно нужно придумать новый способ заработка. А для этого нужно встать.

Прошло два месяца с тех пор, как он собрал вещи и покинул дом своего бывшего Учителя. Первые недели Перо старался не попадаться никому на глаза, шарахался любого, кто шел в его сторону или позади невысокой фигуры юноши. Ему казалось, что вот-вот и кто-то настигнет его. Борзые псы вовсю лают, ища его следы и нужно скорее выдвигаться. Дальше, дальше и дальше от подземелья мертвого Мастера. Адский гон, кольцо сужается, пока… Перо не понял, что за ним не идут. Никто не придет за ним. Вглядываясь в лица прохожих, он видел лишь нетерпение, суету, занятость. Он попросту никому не нужен. Осознание факта расправило его плечи, вырастило в спине крылья и мальчишка, впервые за долгие годы почувствовал на вкус слово «свобода».

— В моем дальнейшем странствии ты мне не пригодишься. Поэтому, моим подарком будет свобода.

Наконец-то.

Со счастьем хотелось поделится. Рассказать хоть кому-то, проставится в питейной, угощая гостей свежей выпивкой и орать во все горло — «Мастер убит, мой Мастер убит!». Но это было бы ошибкой. Уроки Костоправа не прошли даром, любая ошибка больно карается. Перо не думал, что мир живет по каким-то иным правилам.

И все же юноша позволил себе немного расслабится, дав зарок, что прекратит через недельку. Свежее постельное, вкусная пища и сла-а-а-адости, как же без них. Старик явно к чему-то готовился, а потому скопил себе состояние, казавшееся Перо несметным богатством. Сумма, которую изьял ученик в качестве своей оплаты за труд, была не малой, но не достаточной, чтобы прожить всю жизнь безбедно. Иначе Костоправ не проживал в захолустье в старом доме с покошенной крышей.

Прошла одна неделя, за ней другая и третья. Где был месяц, стал второй, а кошель все скуднел. И так мы остановились на сегодняшнем дне, когда Перо раскрыл глаза по утру и понял, что так больше продолжаться не может. Он заставил выползти себя из-под вороха одеял на прохладный пол и потянулся, вытянув руки наверх. Добившись, чтобы позвонки привычно и приятно хрустнули, мальчик начал одеваться, попутно собирая вещи. Есть сегодня он будет не здесь, а в чем-то более подходящем ему по «статусу». Может, даже обойдется пожухлым яблоком, который он отчего то хранил две недели.
Да, так и будет. Бросив прощальный взгляд на опустевшую комнату, словно олицетворение беззаботной жизни, окружавшей его целых полтора месяца, Перо вышел и, с присущей ему аккуратностью, прикрыл за собой дверь.

Отредактировано Перо (2021-01-15 02:33:44)

Дверь таверны распахнулась и на дневной свет вышла служка, молодая и симпатичная девушка, с каким-то глиняной утварью в руках. Перо, инстинктивно мотнул головой в сторону звука, но пересекшись взглядом с девушкой, тут же отвернулся. На щеках выступил легкий румянец, который (как удачно) был спрятан за шалью. Девушка же повернулась налево и зашагала в сторону амбара.

Уже который раз мальчишка замечал за собой странную реакцию на женщин. Вернее не так, не на всех женщин, а только на симпатичных девушек. В бытность свою слугой, он будто бы плыл по течению жизни, дни и ночи сменялись друг за другом, лица сливались с окружением и превращались в своего рода серую массу, а тех особей женского пола, что приводил домой Старик… бр, нет, об этом лучше не думать. Но сейчас, освободившись от бремени оков и разглядывая людей, живя среди них, Перо начал их различать. Они по-прежнему представлялись ему враждебными, от мала до велика, по-прежнему он считал их хитрыми и подлыми, жадными до его скромных богатств и жаждущих разузнать все о нем, лишь для того, чтобы привнести новую боль, но так-же люди (и не только) были разными. Особенно это касалось внешности и, особенно, женщин.

От дальнейших размышлений его отвлек окрик «Дверь закрой!», донесшийся из проема, ведущего внутрь главного здания, но девушка, мерно шагающая к амбару, кажется его не расслышала. Или не захотела услышать. А между тем, спор внутри, которого Перо не слышал, продолжался.

— Твое пойло — просто ужасно! Я требую своих денег, слышишь ты!

— Не может быть, я отдал вам лучшее, чем располагал, мессир.

— Лучше? ЛУЧШЕЕ?! Моя голова раскалывается от того дерьма, что ты называешь лучшим!

По всей видимости внутри разгорелся нешуточный спор между владельцем двора и постояльцем. Судя по звукам, они спорили давно и не собирались его прекращать еще какое-то время. Обычно, Перо сторонится громких людей, громкие его пугают, напоминая о криках Костоправа, но сейчас он видел в двух спорщиков не просто людей, а шанс. Шанс для него. Поднявшись с ящика и схватив сумку, мальчишка аккуратно переступил порог здания и, спокойно, не таясь, но и не привлекая к себе внимания, тихо уселся в правом углу здания, решив осмотреться по сторонам. В главном зале кроме него и этих двух никого не было, а мужчины так были увлечены друг другом, что не заметили новую фигурку, пристроившуюся у угла.

Колдовство это было простым, если не сказать, излюбленным для Перо. Закрыв глаза и сконцентрировавшись сперва на зеленом камне, он ментально коснулся его и почувствовал, как камень ответил взаимностью. После чего он открыл глаза и пристально посмотрел на фигуру тавернщика, начиная что-то бубнеть себе под нос. Простенькое заклинание-проклятие, которое сделает нашего владельца более сговорчивым. Но в совокупности с познаниями Перо в искусстве Очарования, это работало как нельзя кстати. Вредить слишком сильно не хотелось, да и было делом неправильным — а вдруг кто заметит? Эфемерное темное колдовство, сложно будет распознать даже случайно заезжему светлому магу. Да и не обеднеет владелец за два дня… А если и обеднеет сильно, кому какая разница? Главное, чтобы его монетки пополнили сумму Перо.

— Поверьте мне…

— Поверить тебе? Тебе?! Да кто ты такой! Ты хоть знаешь… Ах, черт. Все, заткнись, не хочу тебя слушать больше — в порыве чувств, торгаш схватился за голову и пошел прочь, оставляя владельца тяжело дышать ему в спину. Вид у бедняги был не слишком радужный — сложно сохранять хорошую мину при плохой игре. Впрочем, у самого торгаша был еще хуже: лицо искривилось донельзя, бледное, с растрепанными волосами. Его бы пожалеть, но… Вспомнилось, что, не давеча как вчера, мужчина этот, грузный, наклюкался до поросячьего визга, лапал служек и всячески мешал отдыхать остальным. Поэтому, когда он, шатаясь, воняющий за версту перегаром, проходил мимо него, Перо тихо, но едко заметил:

— Пить нужно меньше, милейший.

— Чего? — глаза мужчины налились кровью, он повернулся к незнакомцу в коричневом балахоне, тупо уставившись на фигуру, словно ослышался. Перо не обратил внимание на вопрос, словно тот был адресован не ему, встал со стула и пошел в сторону стойки, у которой владелец старательно натирал деревянную кружку грязной тряпицей, видимо перепутав с чистой из-за всех предыдущих событий.

— Мерзкая свинья, так тебе и надо. — неспешно шагая к прилавку, думал Перо, чувствуя на своей спине пристальный взгляд, — ничего, погоди, я тебе еще припомню орать за собственную слабость. Ведь ты еще денек приходить в себя будешь, никуда не денешься. А уж как я разберусь с владельцем, примусь за тебя. Ух как примусь, знать будешь.

Когда Перо приблизился к прилавку вплотную, за спиной громыхнула дверь, кажется кто-то в порыве ею хлопнул. Лучше бы головой ударился… ничего, с этим попозже.

— Господин, я заметил у вас проблемный клиент образовался?

— Ой, и не говорите — тяжело вздохнул владелец, успокаивая себя и настраивая на новый разговор. Перо жил тут третий день, платил исправно, не блевал на пол и посуды не бил, проблем с ним не было, таких постояльцев владелец любил. Не пил только… но что с этих полуросликов взять то?

— Дела-дела… А разве у вас нет зелий на подобный случай? Слышал я, у вас травник живет недалеко.

Мужчина прекратил наяривать кружку, с подозрением взглянув на невысокую фигурку.

— Увы, но нет. Наш пройдоха Горли только на настойки и горазд. Шикарные напитки поставляет, кстати, сладкие, что уста невинных девиц!

— Да, знаком. А еще от них голова пухнет, так?

Судя по виду владельца, разговор заходил вновь в неприятное русло. Он то уже думал, какую из сивушных отваров предложить, а тут…

— Понимаете, я путешественник, многое что повидал, — не стал останавливаться парнишка, не желая отпускать, — и многому научился. Вот, например.

Он достал из сумки небольшой флакончик с белой жидкостью. Костоправ в бытность свою любил залить за воротник, а бремя его похмелья тяжким грузом ложилось на Перо, равно как и способы его ликвидации. Пожалуй, раньше всего ученик начал готовить именно его и знал рецептуру на зубок. Но по виду владельца, пузырек не произвел на него никакого эффекта. Поэтому, парень вновь мысленно возвал к лампе, на этот раз к другому, голубому, камню.

— Это esse mortis моего собственного производства, на всякий случай. Зелье против похмелья.

Глаза мужчины округлились в легком удивлении. Теперь во взгляде проглядывался легкий интерес, но чтобы его подкрепить, Перо продолжал.

— Только представьте, вы, владелец постоялого двора, гости которого могут пить столько, сколько влезет. И даже больше. А на утро — никакого похмелья. Столько денег заработаете. Вы же хотите этого?

Цзинь. Вместе с проснувшимся интересом (усиленным заклинанием), случилось и то, что Перо не ожидал. Он так сконцентрировался на глазах тавернщика, продиктовав его желание Приказом (тоже простенький фокус Очарования, осложненный лишь тем, что жертве нужно слышать голос заклинателя, а тот должен отдать голосовой приказ-желание), что не заметил, как ослабил хватку и выпустил флакон из рук. Зелье хоть и находилось на небольшой высоте, но упало на пол неудачно, разлившись и разбросав осколки.

Оба, и мужчина и ребенок, воззрились на учинённый беспорядок, сперва с удивлением, а позже их чувства начали разнится: мужчина, под заклинанием, продолжал хотеть его заполучить, а Перо, мысленно кляня себя, с трепетом осознавал, что флакон последний. Идеальный план по заработку разрушился так же легко, как треснул флакон.

— Да… презентация не удалась, но я могу изготовить еще. За плату.

— Изготовь мне его! Мне нужно это зелье. Я с ним разбогатею!

— Ага… пойду тогда готовится, хорошо?

— И поскорее! Чтобы к вечеру оно уже было!

— Конечно, мессир.

Блять.

Отредактировано Перо (2021-01-15 11:08:28)

Положив подбородок на кисти и облокотившись на перила, Перо сидел на стуле и взирал со второго этажа на главный зал постоялого двора через крупный проем в центре зала. А там было на что посмотреть. Люди, большие и маленькие, культурно (для своей сословной категории, естественно) отдыхали, наслаждаясь пенными дарами, пели песни и танцевали. Кто-то проигрывал в азартные игры, кому-то, напротив, благоволила Госпожа Аматра, суля вкусный выигрыш в виде звонко летящих монет в кошель. То и дело с разных концов зал взрывался дружным хохотом, сопровождаемых проклятиями и чертыханиями — неизменные спутники пролитой пинты, но даже они скоро прекращались. Казалось, что беды обойдут «Волка» стороной.
Сам же Перо, в своем неизменном одеянии, пряча довольную улыбку за шалью, находился в одиночестве наверху, не присоединяясь к общему веселью, но чувствуя, что является частью него. Это ощущение было самым замечательным чувством. Ему не нужно было шутить или толкаться в шумной компании, чтобы быть веселым, ему было просто приятно смотреть на люд, грубоватый, простой и растворяться в этом состоянии, впитывая атмосферу, точно губка. Напротив, на расстоянии, он чувствовал себя уютно, в безопасности, отгородившись от публики мысленной стеной в виде нескольких метров пространства, но как бы являясь ее гармоничной частью.

Хорошему настроению мальчугана так же способствовал плотный ужин и зовущая в мир грез кроватка в собственной комнате, которую он выкупил на эту ночь за собственные деньги. Собственные деньги! Этот факт еще не до конца укладывался в его голове. Те монеты, что он взял в доме Костоправа и на которые выживал последние пару сезонов, ему казались заслуженными, но лишь до той поры, пока сегодня вечером, когда зал начал заполняться селянами и приезжими на постой, Перо не встретился с владельцем «Гарцующего». Товарообмен прошел без проволочек — Пёрышко не торгуясь отдал зелья страждущему мужчине, банально не зная, сколько за них стоит просить (кстати, на заметку, выяснить, сколько они стоят! Для первого раза сделка сойдет, но на второй он такой оплошности не допустит). Судя по реакции владельца он хоть немного, но продешевил. Жалко конечно, но он еще свое наварит. И вот, протягивая ладонь просителя, ему высыпают горсть круглых, звонких, своих. Его труд, в первые в жизни, принес какие-то дивиденды.  Честный труд (ладно-ладно, не совсем честный, но он же немало сил потратил, верно? Да и с другой стороны, в перспективе травник окупит затраты путем поставки зелий) был оплачен честно, без воровства и прочего.

Это обстоятельство удивляло и удивляла эмоциональная реакция, ведь ранее парень относился к деньгам как к очередному и очевидному средству выживания. Монеты, полученные от владельца «Волка» тратить совсем не хотелось, Перо желал их сохранить, но понимая, что это нецелесообразно, решил сохранить одну, выбрав самую новенькую и блестящую. «Счастливая монета», так он ее и назовет. Может, магии в ней и нет никакой совершенно, но для Перо это не было пустой звук. Талисман, фетиш на память, чтобы не забывал о том, что даже самый малый труд обязан быть оплачен, иначе зачем стараться? Этот принцип обязан работать в обе стороны — если кто-то помогает Пёрышку в борьбе за выживание против сурового мира (даже под Очарованием), тот отплатит ему за помощь. Поклявшись себе в этом, парнишка не забыл поблагодарить трактирщика и тут же выкупил себе комнатку с кроватью. Первая покупка, заплаченная трудом. Боги, как же это приятно!

И вот, плотно покушав, Перо вернулся из воспоминаний о прошедшем дне в момент текущий. Очередной раз, осмотрев зал, он заметил три фигуры, которые как-то не подпадали под его взгляд ранее. Сидели они тихо, но сейчас принялись барагозить. Старшой их, утренний торгаш, вновь дал лишка и принялся лапать подавальщицу, хватая ее за руку. Двое его служек, крупные, габаритные дядьки с премерзотными ухмылками, потворствовали господину, а один даже задрал подол юбки, обнажая девчачьи ножки и исподнее. Да, рано или поздно их остановят — селяне не выносят, когда чужаки начинают лезть к их бабам, особенно когда та против (а судя по выкрикам и реакции, та была против), но пока этот процесс не начался, троица пользовалась своей безнаказанностью. Стервецы сидели на первом этаже как раз напротив Перо, отчего картину мальчишке приходилось поневоле наблюдать.

И все бы ничего, Перо не был из тех, кто стремится помогать первому встречному (да и в конце-концов, до прямого насилия не дойдет, тут слишком много народу может заступится), но юноша вспомнил одну вещь, которая вновь возбудила его пылающий разум. Торговца надо было проучить.

Мальчонка мысленно коснулся необходимого камня и вперился взглядом в раскрасневшуюся ненавистную фигуру, которая гоготала и улюлюкала, запивая смех чем-то из деревянной кружки. Сконцентрировав всю свою Волю и неприязнь в едином порыве, Перо зашептал в слова-заговор, от которых и у местных матершинников зашевелятся волосы на теле. Клеймя торговца на чем свет стоит, паренек так увлекся, что когда вышел из своего колдовского раша, заметил, как один из охранников торговца пристально смотрит уже на него. В его взгляде читалось легкое подозрение и, хотя его нельзя было назвать враждебным, Перо не мог с точностью сказать, какие мысли роются у того в голове.

— Желаете чего-нибудь еще? Может быть выпить? — Перо резко выпрямился от удивления и вперил взгляд на девушку-служанку, которую видел еще днем. Она мило улыбалась ему с подносом в руках, на котором стояли пустые тарелки и кружка, убранная со стола мальчишки. От изумления, Перо даже ответить ничего толком не смог, лишь замотал головой в отрицательном жесте.

— Как будет угодно, господин. Если что, зовите, обязательно вам обновлю. — отрицательный ответ ее не удивил, но доброжелательной улыбки он не убрал. Была ли та искренней или все же данностью профессии — вопрос хороший, но от вида ее паренек успел смутится. А когда повернулся, чтобы взглянуть на троицу, охранник, заметивший его, уже вовсю болтал со своими коллегами, выпивая и рассказывая что-то веселое, отчего все трое дружно рассмеялись.

И тем не менее, Перо это не успокоило. Его трясло, словно мальчишку поймали за чем-то постыдным. Последний раз, когда на него так пристально смотрели был еще в бытность его слугой, оставив неприятные воспоминания и боль. Боль. Шрамы, нанесенные Костоправом заныли, окончательно портя вечер. Перо угрюмо собрал вещи и встал, поплевшись в сторону своей комнаты. Кинув напоследок взгляд на стол торговца, он вновь заметил лицо охранника, обращенное к нему. Гадкое чувство. Нужно было попробовать убрать лишние мысли, но… мальчик рисковать не стал, беспокоясь, что натворит еще хуже. Лучше легкое подозрение, чем вероятность полного раскрытия. Утром он уйдет с постоялого двора, пока эти товарищи будут дрыхнуть.

С подобными мыслями, Перо вошел в комнату, закрыл дверь на засов и, раздевшись, лег спать.

Отредактировано Перо (2021-01-17 13:25:14)