---

Есения | Отчаяние

---

Сеня, Сенья и прочие ласковые производные

«"Странствуй здоровым, здоровым вернись." Так желали у меня дома; так желаю тебе я.»

	Возраст	Раса	Концепция
	24	Человек, истегай	Одержимая поисками и демоном

Биография
Есения родилась в Первую Дору Расцвета в варварском племени, живущем на юге Истегаи, но севернее остальных варварских племён, ближе к цивилизованному миру. Несмотря на ассимиляцию цивилизацией, народ Есении сохранял свои древнейшие традиции и обряды и остался при языческой вере. В племени большой авторитет наравне с ратным вождём имел шаман, умевший по костям, травам и языческим рунам видеть прошлое и будущее, заклинать обереги и призывать духов и даже демонов, которых люди этого племени называли тьёвутлинн. Слово, которое нельзя было произносить даже вполголоса; лишь отчаянные смельчаки или законченные пьяницы могли иногда прошептать его, едва шевеля губами, тут же озираясь. Боялись того, что названо этим словом, ещё больше. И когда шаман обещал наслать на кого-нибудь тьёвутлинна, этот кто-то кончал с собой, не дожидаясь более страшной участи.
Есения родилась в пору оживания тундры, когда прорастали и цвели травы и злаки, кусты голубики и морошки. Тогда стояла Изумрудная луна. По времени рождения Сеня была лишена ярковыраженных магических способностей, но обещала стать превосходным следопытом, врачевателем и гадателем. Её детство было тяжёлым, но прекрасным и счастливым: она помогала родителям по хозяйству, пасла оленей (как она обожает этих животных, да и они её — ни один олень не бежит от Сени, даже если она подходит вплотную), собирала небогатый урожай тундровых ягод, мастерила, ткала, обучалась охоте. С десяти лет отец брал Сенью в город, к сидменнтад — как они называли цивилизованных, — где они торговали. Есения росла жизнерадостной, сообразительной и отзывчивой девушкой; она была первой травкой в оттаявшей почве, теплом весеннего солнца, золотом куропаточьей травы. Одноплеменцы обожали её, точно она каждому была родной дочерью. Неудивительно, что в столь суровых условиях вечной мерзлоты каждый в племени был связан с другим точно кровью и родом.
Сеня часто развлекала свой народ на праздниках, наигрывая на варгане и тальхарпе, напевая древние до жути саги о богах и героях; она с ликованием встречала каждый праздник, особенно Солнцеворот, когда, по традициям племени, поджигали колёса и скатывали их с холмов, пили бражное оленье молоко, смешанное со снегом, и толпой валили в леса охотиться на волков: с этим обрядом связана одна легенда, которую Сеня, как и полагается, знала наизусть. Вместе со всеми остальными преданиями. На одну из таких охот накануне шестнадцатилетия отец подарил ей нож с рукоятью из оленьего рога.
Шестнадцатилетие — важная пора в жизни истегая. Это наступление совершеннолетия, когда дух крепнет полностью и человек обретает свободу и свой полный потенциал. Сеня ждала его — в Первую Дору Расцвета шаман предречёт ей будущее и укажет путь, по которому ей суждено идти. Именно тогда в деревне племени появился незнакомец, пречеркнувший солнечность её жизни.
Он был загадочней всех древних легенд, а потому манил сильнее, чем самые тёмные чащи. Он остановился в доме семьи Сени, задержавшись на пару недель. Как Есения выяснила, он собирал предания её племени, изучал веру, обряды и магию; то, с какой частотой он бывал у шамана, заставило проникнуться к нему трепетом всех соплеменцев. Да и сама Сеня своим истегайским чутьём чувствовала тихий рокот могущественной магии, идущий из груди незнакомца. С детства впечатлительную и мечтательную, привыкшую во всём окружающем чуять почти неуловимые огоньки волшебства, Есению неудержимо тянуло к чужаку. По ночам она не спала, сочиняя песни о нём, плела обережный пояс в надежде подарить когда-нибудь ему. Сеня не думала о чувствах и о том, что полюбила, ибо в древних сагах не пелось о любви; но это было то, что она чувствовала к солнцу, летней тундре, оленям, праздникам, ко всему миру. Подавая ему явства, Сеня незаметно перекрещивала их рунами, желая расположить её богов к этому человеку.
Она знала, что такое свадьба и семья, что суженого нужно выбирать из соплеменцев, что ждала этого, будучи девочкой и гадая на венках; но всё это меркло тем сильнее, чем больше времени Сенья проводила вместе с тем ним.
Он рассказывал ей о магии и иных мирах, о разных странах и невиданных животных и растениях, покоряя её воображение. Спустя годы она, конечно же, почти всё забыла из его историй, но навсегда осталось пылкое желание исследовать все Свободные Земли. Клочок тундры внезапно стал слишком тесен.
Чем ближе совершеннолетие, тем страшнее: ведь её выдадут замуж за какого-нибудь славного охотника, ведь она узнает путь, по которому будет идти всю жизнь. Ночью она оставила подарок у изголовья постели гостя, а на рассвете пришла к шаману.
В мистическом мраке предрассветья огни его глаз и угольев в обрядной кадильнице мерцали особенно... судьбоносно. Стародавний, как самый первый ётун, человек, похожий на ворона и ястреба, лося и волка, разложил кости и деревяшки с рунами. Есении было страшно. Она знала наверняка, что шаман учует бередь и смятение в её душе, осудит её, если не... нашлёт тьёвутлинна.
"Солнце закатится, сожранное драконом, и наступит конец миру, если песец поддастся волчьим ягодам", — вот что предсказал он Есении.
Как это понимать?..
Есения сбежала на просторы тундры, чтобы очухаться и поразмышлять, вернулась лишь вечером — незнакомца уже не было. Шаман прогнал его, как рассказывали соседи, рассвирепев так, что небо разрывал гром. Сенья не понимала за что; её терзала досада, обида, возмущение и тоска. Весь мир словно потерял былой свет, поглощаемый ноющей печалью. А новость о сватовстве, радостно донесённая родителями, вызвала... отчаяние. Избавление от тоски дарило лишь одиночество среди трав и оленей.
Проводя много времени наедине с собой, Сеня пыталась восстановить обряды, которыми пользовался шаман; вспоминала начертания рун, чарующие мотивы, которые он напевал низким голосом, старалась понять значение всего этого. Ей хотелось овладеть магией её племени, чтобы выяснить, куда делся тот человек; она была готова сбежать, чтобы найти его, ибо чувствовала, что он её судьба, а не тихая и скучная жизнь жены и матери. Есения как никогда прежде чувствовала свою беспомощность из-за отсутствия магических способностей, злилась на это, отчаивалась всё больше. Шаман отказался обучать её, твердя, что связь с миром духов приведёт к страшным последствиям. Потому Сенья всё больше отстранялась от жизни своего племени и постигала таинства шаманизма сама. Единственное, что она не упускала, — это вылазки поторговать в город, ибо в городе она могла разузнать что-нибудь о незнакомце и, возможно, о магии, которая могла быть ей доступна. Но большинство знаний хранилось в книгах, а Сенья не умела читать.
Боги не откликались ей во время гаданий, видения не приходили; всё было напрасно. А ведь скоро её должны были выдать замуж; жених уже сватался, и родители были слишком довольны им и счастливы, чтобы Сеня посмела отказаться, пусть ей и дали возможность выбирать — как знак неслыханного великодушия. Приближалась зима, олени натучнели, рыба ловилась хорошо: свадебный пир обещал быть обильным. Казалось бы, вот оно, счастье, о котором мечтают все девы, но...
Но недосягаемая свобода и запретная тайна отравили её волчьими ягодами.
В ночь, выждав время, когда шаман покидал свою обитель, дабы совершать подлунные обряды, Есения пробралась к нему в дом в отчаянной надежде узнать что-нибудь; на следующий день её должны были обвенчать с суженым, а это клятва и узы на всю жизнь. Нерушимое, хранимое самими богами. Но как бы она ни рыскала, всё без толку. Уже в почти безотчётной панике, рыдая и собираясь уходить, она услышала тихий голос, скорбный, словно отражавший страдания в её душе. Он исходил от одной из чудных и жутких статуэток, изображавших уродливых созданий. Чёрная, словно обгоревшая, фигурка чего-то в капюшоне.
"Ты совсем отчаялась, да, дитя?"
Сладко-скорбный вкрадчивый шёпот.
Сеня не помнит, как провела этот тёмный обряд: руки сами двигались, нет, ими двигало что-то. Она помнит, как что-то впилось ей в руки и рот, раздирая болью, помнит, как накинула капюшон на голову и...
Очнулась она в каком-то адском кошмаре, в безумном, диком состоянии. Стол со скамьями, выставленный на улицу для свадьбы, украшения, резные столбы, нежный свежевыпавший снег, — всё было в алых пятнах, пахнущих железом. Все, абсолютно все жители были порезаны и подраны чём-то жутким, похожим на когти медведя; у многих конечности обморожены до черноты, и абсолютно все лица с застывшим выражением отчаяния и паники. Есения ужасалась, какой монстр это сделал, ведь в округе самой большой опасностью были волки и соседние племена, но... люди не смогли бы такое сделать. Она ужасалась и не понимала, почему осталась в живых. Неужели шаман прогневался на неё за её выходки настолько, что вызвал тьёвутлинна, и натравил его на племя? Но почему за грехи Сени должны страдать другие люди, в чём они виноваты, и почему она осталась жива...
Сеня чувствовала сильнейшую боль: всё её лицо и руки были разодраны, криво и безобразно исполосованы; грудь словно изнутри раздирал айсберг; было безумно холодно, и она никак не могла согреться. В голове едва уловимо вертелась мысль, что если кто что-нибудь и знает, то шаман — если он ещё жив. Есения собрала последние силы и поплелась к его дому.
Она застала его, всего израненного, искажённого чем-то, но пока живого. Он протянул руку к фигурке существа, чьё тело и лицо было сокрыто накидкой с капюшоном, вымолвив едва слышно "овладел...". Затем он жестом подозвал к себе Сенью и всунул ей мешочек из кожи. Мутным и одновременно диким взглядом вперившись в Сеню, он прохрипел "Чёрное солнце... найди дракона...", а затем поник. Есения, дрожа и всхлипывая, старалась, вычерчивая врачевательные обереги и читая заклинания, спасти шамана, исцелить его, до последнего не сомневаясь, что чудо может произойти. Напоследок его взгляд прояснился, и он прошептал: "Не пытайся найти того мага. Он давно мёртв... ты должна справиться сама с... ть..."
Дрожа от ужаса и отчаяния, Есения оставила тело шамана — бывшего таким могучим, теперь, наверное, уважаемого духа одаля. Как в тумане, она обыскала его дом, забирая нужные, как ей казалось, вещи, в том числе чёрную статуэтку и бутылёчки с грибным экстрактом. Шаман пил его, чтобы войти в транс и гадать эффективней. Сене на миг показалось, что хоть это сможет дать ей ответ.
Затем она отправилась в отчий дом и, не в силах сдерживать болезненные и бесслёзные рыдания, собрала дорожную сумку. Она видела трупы родителей, родных, друзей, других жителей, но понимала, что не сможет захоронить их все: ей едва хватит сил, чтобы выдрать у этой замёрзшей земли хоть одну могилу. Это приводило её в неописуемо страшные чувства. Она увидела тело жениха, теперь уже не суженного; её грудь и горло свела судорога новых рыданий, на которые уже не было сил. Ведь он был отличным парнем, красивым и смелым, он ни в чём не виноват... И тут Сеня окончательно сломалась. Слишком сильно не хотелось жить после всего произошедшего; израненная, брошенная, пережившая стократный ужас — какой остался смысл жить? Она вынула нож с рукоятью из оленьего рога и уже занесла его над грудью, но...
"Шаман солгал. Тот человек жив. Он ждёт тебя. Я помогу его найти."
Снова этот голос.
Есения понимала, что это голос — голос духа... или даже бога. Наконец они откликнулись, после стольких страданий. Может, эта резня стала жертвоприношением?..
"Но сначала ты должна узнать одну вещь, с которой надо смириться, если хочешь найти его. Всех людей убил не монстр. Это была ты."
И новая порция отчаяния. От бессилия, парализовавшего тело, она повалилась в снег, который показался ей тёплым. Она не верила. Этого не могло произойти. И вместе с тем подсознание подсказывало, что голос не врёт. А иначе почему мертвы все, кроме неё? Почему шаман смотрел на неё с таким ужасом?
Сеня тихо застонала. Этой боли ей точно не выдержать. Она потянулась к грибному экстракту, выпила всю склянку залпом, надеясь на то, что вырубится или вовсе умрёт. Жижа сильно горчила и жгла горло; Еся захныкала и, свернувшись в клубочек, подгребла к себе снег, начав его есть, чтобы хоть как-то сбить этот отвратительный вкус.
...Очнувшись, она медленно осознала, что произошло. Но теперь это отдавало лишь тупой болью, высасывающий жизнь и радость, но недостаточно сильной, чтобы довести до желания умереть. Да, теперь она какой-то монстр, не владеющий собой. Но у неё есть цель. Шаман обманул её. Тот человек, маг, жив, и он сможет ей помочь. Найдя его, Сеня будет счастлива.
Она вернулась в дом и забрала вещи для долгого похода, ещё не понимая, насколько огромны Свободные Земли. Проверила карманы, выудила оттуда кожаный мешочек шамана — там оказались глиняные дощечки с рунами. Открыла ворота загона для оленей, забрала себе парочку, чтобы было легче путешествовать. Зима предстояла долгая и суровая, в одиночку она бы заплутала, устала и замёрзла насмерть. Такие сурово прагматичные мысли приходили ей в голову.
И начался тяжёлый путь, длящийся уже восемь лет. Многое Есения пережила, многое повидала; те олени замёрзли в первую же зиму, и Сеня их съела. Душа слегка поджила, у Есении появились силы красить себе пряди волос самодельными красками и иногда петь. Прошлое её покрывается туманом; но стоит только ей вернуться в обычную колею, стать по-прежнему доброй девушкой, как происходит нечто непоправимое: монстр внутри неё пробуждается, калеча и убивая людей, которые ей помогли или которым помогла она. Есения стала бояться себя и остерегаться людей. Никто не мог ей помочь как нужно, но каждый мог поплатиться за одно доброе слово, ведь она не контролировала то, что происходит.
Конечно, после такого происходят сдвиги в психике, и Есения стала совсем не похожа на себя прежнюю. Но она помнит изначальную цель — найти того незнакомца.

***

А чем действительно одержима Есения, она не ведает. Её нашёл демон Отчаяния, учуяв нарастающее чувство безысходности; сломав её внутренний стержень самой первой своей выходкой, он овладел её подсознанием и теперь с лёгкостью перетасовывает воспоминания и мнительные идеи, чтобы сначала усыпить бдительность жертвы, затем повергнуть её в сильнейшее отчаяние, убив или разрушив за неё, после снова залечить её израненную психику туманностью воспоминаний и чувств. Этот демон нашёл себе развлечение на долгие годы; он успешно подкрепляется отчаянием девушки, притом не давая ей сломаться окончательно. И защищая её, если она не в состоянии защититься сама: от убийственного ли холода, от банды громил, от воспалений и лихорадки. Упоённый своим триумфом, демон Отчаяния не ведает, что рискует слиться сознаниями со смертной, и тогда пострадает уже он сам.

***

В настоящее время Есения путешествует с Николь — такой же побитой и шрамированной жизнью девушкой. Сеня пока не слишком понимает, почему их свела судьба, куда они идут вместе и отчего она не чурается Николь так же, как остальных людей. Возможно, дело в родственности душ; но Сенья почему-то не боится, что однажды увидит Николь мёртвую, и при ней может оставаться самой собой.

Характер
Есения по своему обычному поведению похожа на щеночка, которого любили, а затем избили и выбросили на улицу: она до дрожи боится людей, но, когда те с ней заговаривают, робко-застенчиво подёргивает хвостиком и слабо улыбается. Она помнит, какой была прежде — заводной, энергичной, полной энтузиазма и любви к жизни, — и цепляется за этот образ, выдавая что-то подобное, но до слёз жалкое и изломанное.
Она всей душой любит людей: ей в голову не приходит подумать о человеке что-то плохое, она всегда находит объяснение его поступку, всегда безгранично доверчива к каждому встречному, всегда теплится желанием помочь. Это касается не только людей, но и животных и в принципе весь мир. Даже неодушевлённые вещи Сеня одушевляет и жалеет их, старается сделать так, чтобы им было хорошо и комфортно: подбирает увядшие цветы, оброненные перчатки, порванные сбруи, носит их с собой, а потом оставляет в красивом и тёплом месте. И, несомненно, разговаривает с этими вещами. Вообще, всю нежность и любовь, теплящуюся не смотря ни на что, Сенья выражает именно с животными и вещами. С людьми она так не может. Животные чувствуют её доброту и щедрость и не шугаются от ласк, даже некоторые дикие животные (да-да, особенно олени) подпускают её очень близко, а птицы порою садятся ей на руки. Сеня хорошо чувствует природу: растения, воду, камни. Для неё они тоже одушевлённые, и она может молиться пню или ручейку как грозному идолу или иконе. Не обладая точными знаниями, Сенья интуитивно чувствует болезни и как с ними можно бороться, какие растения и грибы можно употреблять в пищу, какими тропами ходят звери. Это тонкое восприятие подарила ей Изумрудная луна, под которой она родилась.
В диких условиях Есения чувствует себя куда спокойней и уютней, родней, чем в городе среди людей. Из этого вытекает почти нулевая социализация. Сеня не умеет читать, писать, не знает этикета и иногда даже неправильно и нелепо строит предложения, забывая язык; её язык прост и лишён витиеватости, но зато насыщен народными выражениями. Эмоции и настроения людей она чувствует, но глубоко интуитивно, и часто неправильно интерпретирует людское поведение. Из-за этого Сенья всем кажется чудачкой, впрочем, довольно милой и хорошенькой. Люди проникаются её простотой, добротой и искренностью, думая "Как можно облапошить или обидеть эту блаженную!", а потому не отказывают ей в помощи. Обычно. А иногда и пристают к ней со злым умыслом, на который Сенья ответить не может. Она не обижается и не расстраивается, если с ней обращаются плохо, даже если унижают или бьют: она думает лишь о том, чтобы с этими людьми всё было хорошо, лишь бы их не выпотрошило чудовище, таящееся в ней. Лишь пару раз, когда дело доходило до грабежа, убийства или изнасилования, вмешивался демон Отчаяния; но, поверьте, Сенья предпочтёт умереть, чем снова увидеть чей-то изуродованный труп.
Она не переносит вида крови (кроме своей), сходит с ума, когда видит, что кому-то больно, даже если не слишком сильно. Бросая всё, она стремглав бежит к страдальцу, облегчая его боль таинственной магией своего племени и своей луны. Лишь бы никому не было больно. Лишь бы никто не страдал. Лишь бы никто не был брошен или забыт и не нуждался. Для Сени помощь людям стала искуплением грехов, учинённых демоном, о котором она не ведает.
Но вот незадача: иногда Есения убивает (как она сама считает) тех, кому она помогла, или тех, кто помог ей. Это самый страшный кошмар в её жизни — видеть искажённые от ужаса — ужаса от неё — лица, которые недавно ей улыбались. Тогда Сеня на несколько дней забывается в наркотическом опьянении грибной настойкой, которую добывает любой ценой, ибо знает, как она ей нужна. Нет, у неё нет зависимости, благодаря Изумрудной луне — как Есения ошибочно считает. Она понимает, что если не залить сильнейшую душевную боль дурманом, то её разум не выдержит и она сойдёт с ума.
А сходить с ума пока нельзя, ведь есть цель, ради которой она не обрывает тонкую паутинную нить своей жизни. Есения ищет таинственного незнакомца, который должен ей помочь избавиться от проклятия. Это идея, которой Еся одержима. Она путешествует по Свободным землям, стараясь найти его следы. Из прошлого поистёрлось почти всё, но не его лицо, не его голос и не его слова. Она узнает его, когда встретит, в любом случае, и в этом нет никаких сомнений. Поэтому каждого встречного Есения расспрашивает о том маге. Её заветная мечта — научиться читать, чтобы изучать книги, и добраться до каждой академии магов и каждого штаба фракций любителей магии и артефактов.
Что самое странное, в голове у Есении установлен блок на некоторые мысли. Она никогда не подумает о том, что тот человек уже давно мёртв или что она его никогда не найдёт, ибо мир велик; ей и обрывка мысли не прилетит о том, какая она несчастная и всеми покинутая, как с ней несправедливо обращаются. В общем, Сеня совсем не жалеет себя, тратя свою жалость и сострадание на кого и что угодно, хоть на клочок бумаги на мостовой. У неё словно отрублено самоосознание: она вся растворена во внешнем мире, не способная сконцентрироваться на себе, осмыслить свои действия, свои проблемы. И если кто-то вдруг задаст вопрос, нацеленный на заблокированное, то Сеня надолго зависнет и впадёт в ступор. Её разум постарается осмыслить, но что-то будет упорно сопротивляться, настраивая новые кирпичи.
Так вот о том, как Есения взаимодействует с людьми. Ей не нужно людское общество, в условиях, созданных людьми, она чувствует себя чужой и не к месту. Она боится компании людей и старается избегать общения, потому что боится за них: это тоже навязчивая идея. Потому она неловка, немногословна и диковата, что вкупе с её украшениями в волосах и одеждой создаёт гармоничный образ варварки. Но для варварки Сенья слишком нежная, романтичная, тихая и по-своему благородная. Она добра, щедра, отзывчива, самоотверженна, терпелива и вообще идеальная девушка, если бы не целый букет фобий и проблем с психикой.
Да, из-за многочисленных травм Есения воспринимает мир иррационально, что проявляется не слишком опасно, но порою сильно, в общем, чудаковато. Она может внезапно панически забояться лужи или пера в шляпе, разрыдаться над уроненным кем-то пирожком; иногда у неё случаются слуховые, тактильные и даже зрительные галлюцинации; она может начать бредить и впадать в ступор, переживая сюрреалистические видения.
К слову о тактильном: из-за одержимости демоном у Есении нарушена регуляция температуры тела, поэтому ей всегда холодно, кожа ледяная, а снег кажется тепловатым. Поэтому Еся стремится к теплу и обожает его: огонь, тёплые существа вроде людей, солнечный свет. Она мечтает попасть в южные страны, потому как слышала, что там невероятно жарко. А погрев Сене руки, можно заслужить её вечную преданность — пока она не очнётся и не вспомнит, как опасна для окружающих.
Забытье Сеня находит не только в объятиях природы и наркотиков, но и в творчестве. Она помнит песни своего племени, помнит их мотивы. Иногда она поёт, и тогда её слабый, блеклый, почти шепчущий голос обретает силу. Сенья забрала с собой варган, на котором любит тренькать, когда ей нечего делать или когда она чувствует себя некомфортно. Она по-прежнему умеет вязать и плести обережные узоры и иногда украшает ими одежду. Недавно Есения увидела, что такое изобразительное искусство, и загорелась рисованием: для неё листик бумаги и что угодно пишущее, уголёк, например, — это уже целая магия. Но Есения стесняется проявлять свою творческую натуру на людях, хотя иногда приходилось преодолевать стыд и смущение, чтобы подзаработать пару монет.
Не забывает Есения и о занятиях гаданием и работе с рунами. Иногда она просто медитирует на определённую руну, осмысливая её смыслы. Познавая их значения и мощь, Сеня использует их для решения разных задач: лечения и прорицания, правда, второе пока не удаётся.

***

Демона, овладевшего разумом Есении, зовут Отчаяние. Отчаяние управляет девушкой из Тени, но их связь уже настолько крепкая, что Отчаяние может без проблем прыгать в её тело и обратно, манипулируя Есей как угодно. Как и любой демон, Отчаяние меркантильная (да, очеловечивая себя, Отчаяние предпочитает женский гендер), безжалостная и не слишком понимает мир людей, хотя и очень стремится к нему. Она холодна и расчётлива: не спеша захватывать тело жертвы полностью, Отчаяние медленно высасывает из него соки, питаясь его чувствами и наращивая мощь, умело воздействуя на психику.
"Характер" демона — штука странная и не слишком корректная, однако демоны как-то же себя проявляют в людском мире и в общении друг с другом. Отчаяние не берёт контроль над телом просто так, лишь когда желает насытиться: она встаёт за штурвал и, правя телом Есении, вырезает людей, жестоко и вместе с тем методично, дегустируя отчаяние каждого, и финальным блюдом — отчаяние Сени, самое сильное и переливчатое из всех, что встречал демон. Но если демону и приспичит занять тело чтобы... пообщаться, то она проявит себя как глубоко печальное, скорбящее существо с вкрадчивым и нежным голосом. Отчаяние будто старается сочувствовать, проникая в самые глубины переживаний людей и показывая им своё сострадание и мнимую поддержку. "Тебе больно, не так ли?.. Поверь, я понимаю твою боль. Её можно облегчить..." Таким образом Отчаяние втирается в доверие к несчастным и, ведя тончайшую психологическую игру, доводит их до ещё больших страданий под маской помощи и избавления от боли.
Отчаяние любопытна и стремится изведать всё,что касается людей: их образы жизни, их творения, отношения, мышление, чувства. Собирая знания о людях, она сама может вести себя всё более по-человечески. Отчаяние добилась таких успехов, что, пользуясь миловидной внешностью Есении и скрывая безобразные метаморфозы, очаровывала людей умной беседой, искренним интересом к их персоне, проблемам, переживаниям своим сочувствием. Она словно обволакивает, всё туже затягивая петлю. И люди до последнего не могли поверить, что существо, которое они успели полюбить за эти десять минут разговора, так безжалостно и предательски их пытает.
К Есении Отчаяние относится снисходительно и как будто бы с искренним сочувствием. Но такова природа демона: демон не может позволить себе самоотверженную доброту. Поэтому Отчаяние продолжает играться с Есенией, как с милым, глупым и беспомощным котёнком, которого подвесили за задние лапки: он пищит и старается вырваться, напуганный и жалкий; но ведь он так трогательно выглядит! Тем не менее, Отчаяние заботится о здоровье своего котёнка, чтобы тот не издох: за счёт своих сил демон подпитывает Сеню, что может ей заменить пищу; не даёт болезням, ранам и зависимости ослабить её тело. Даже шрамы затягиваются на Сенье очень быстро после Отчаиных похождений, оставляя лишь бледные красноватые следы, как от царапин, хотя там на самом деле там были глубочайшие порезы. Отчаяние считает это взаимовыгодным симбиозом. В конце концов, как бы Есения искала своего ненаглядного мага, если бы у неё так и было её слабое человеческое тело?

Внешность
Рост: 160 см, вес: 59 кг
Есения была бы замечательно красивой девушкой, если бы не шрамы по всему лицу, болезненный румянец и синяки вокруг глаз, исхудалость. Особенно жутко выглядят порезы в уголках губ. Затравленный взгляд синих глаз, в которых даже блики какие-то тусклые (если вглядеться очень близко, то в глазах заметен жутковатый красный отблеск), заостревшие скулы, кончик носа и подбородок, впалые щёки. Тонкие ярко бордовые губы, которые часто улыбаются, но это не делает выражение лица Еси менее жалким. За сеткой увечий проглядывает бледная кожа и веснушки.
Но вот что на чём не сказалась тяжёлая жизнь северянки, так это на волосах: они пышные (как и брови) и здоровые, притом ещё и украшенные яркими цветными прядями, лентами, бусами и всяким разным красивым, что Сеня любит вплетать в косы. Она любит разделять волосы на две части и укладывать их на груди, притом правая половина длиннее и достаёт до бёдер. Её причёска пёстрая, как майский шест, и это создаёт контраст с лицом.
Тело у Есении тоже худое и покрытое шрамами, но не слишком густо. Открыты только пальцы и иногда шея проглядывает через платок. Есения носит многослойный тёплый наряд, который смеет снимать лишь когда абсолютно уверена, что её ни одна живая разумная душа не увидит. Красный шерстяной платок с побуревшими пятнами крови, тяжёлый плащ с капюшоном, подбитым овчиной, — полу плаща Сеня заправляет за пояс, чтоб не мешался, — под ним шерстяная накидка, закрывающая плечи. Она украшена забавными хвостиками из меха и красными бусами. Льняная рубашка с подкладкой и ещё чёрт знает сколько рубах под нею, юба из кожи, штаны из грубой ткани, заправленные в мягкие дублёные сапоги. У этих сапогов очень тонкая подошва, и в них бывает неудобно ходить по брусчатке и камням, зато по снегу в самый раз. Вокруг предплечий и кистей обмотаны полоски тёплой ткани, а на левой правой руке даже имеется перчатка с традиционным узором её племени. Вторую Еся потеряла.
Есения носит кожаные пояс и портупею. На поясе закреплены два украшенных кошеля: в маленьком Есения хранит варган, а во втором нужную под рукой мелочёвку типа монет, гадательных приспособлений, бинтов. Также на поясе закреплён питьевой рог. На портупее расположены ножны для красивого ножа с рукоятью из оленьего рога (без этого уточнения по картинке вряд ли можно догадаться пхпхпх) и подвязки для склянок с разным содержимым. Ещё Еся подвязывает кожаными полосками рубаху на плечах, и иногда это пригождается — можно что-нибудь заткнуть. По местам, стянутым ремнями, можно судить, насколько Сенья худенькая.
Вопреки стереотипному образу странника с одной небольшой сумкой и посошком максимум, Есения таскает с собой довольно много вещей, потому что знает, какой ценой обходится выживание. Всё умещается в объёмный баул из кожи, весьма старый и потёртый, обвязанный верёвками и увешанный ещё мелкими мешочками. Из него Сеня может выудить что угодно — она из тех людей, что всегда имеют при себе всё нужное. Фляга с водой, верёвка, швейные принадлежности, целебные травы и припарки, запас провизии, мыло, отрез чистой ткани для умывания, сувениры и разная интересная мелочёвка. Сеня даже одеяло с собой прихватила.
Помимо всего прочего, на миниатюрную девушку помещается ещё и оружие: колчан со стрелами, которые она делает сама и практически никогда не покупает, ибо денег хватает обычно только на булку хлеба, и простой монгольский лук, не слишком длинный, зато крепкий и тугой. Ножом Есения пользуется только по бытовым нуждам — она и думать не смеет о том, чтобы причинить им кому-нибудь вред, ибо верит, что в этом подарке живёт душа её отца.
Несмотря на небольшой рост и худобу, Есения сильная и выносливая. Долгие странствия и охота с луком закалили её, сделав невосприимчивой к тяготам, от которых многие давно бы уже свалились с лихорадкой и истощением. Она легко может нести что-нибудь в половину её веса и некоторое время выдерживать массу больше, чем она сама весит. Её руки загрубели и покрылись мозолями и порезами, став малочувствительными и невосприимчивыми к боли. От жизни на природе, в ожидании опасности, с самого детства её зрение, слух и обоняние стали острее, чем у обычного человека, хоть и не дотягивают до звериных. Но, конечно, с её комплекцией она не может давать отпор кому-то сильному и тяжёлому, например, воину с двуручником. В открытом бою Сенья наиболее уязвима, но зато в условиях большого количества укрытий с возможностью атаковать издалека, обманывать и уворачиваться, используя окружение, она сильна. Если не учитывать, как сковывают движения эти тяжёлые тюки...
Уже многое говорилось о её диковатой натуре, и лучше всего это передают её манеры и повадки. Она двигается всегда бесшумно и осторожно, много оглядываясь и напрягаясь; ей свойственно замирать от любого шороха. Она любит по-птичьи склонять голову и вертеть ею, как зверёк. Однако вся её оленья грация как ветром сдувается городской средой: там она максимально растерянна и неловка. Она не умеет чувствовать потоки людей и часто мешается под ногами, её чуть не сбивают повозки и наездники. В городе ей легко заблудиться, а карты она не воспринимает, как и описания маршрута другими людьми. Блуждая по городу, Сенья ходит близко к стенам и прячет взгляд и лицо.

***

Когда Отчаяние захватывает тело Есении, оно меняется, более соответствуя реальному облику демона. Руки иссушаются, на пальцах отрастают безобразные длинные когти, которыми легко раздирать плоть. Кожа бледнеет ещё больше, становясь сероватой. Отчаяние закрывает лицо платком и капюшоном, оставляя только глаза, горящие нечеловеческим красным огнём. Сложно сказать, что демон скрывает под платком, но это что-то настолько безобразно, что она понимает: лучше это прятать, пока нужна маскировка. Фигура девушки горбится, а походка и движения становятся заторможенными, сомнамбулическими. Отчаяние разговаривает голосом Есении, ещё более слабым и печальным, разве что только за основным тоном слабо улавливается жуткая низкая субгармоника — настоящий голос демона.

Навыки

Способности и слабости

Одержимость III — демоническое обличье позволяет использовать когти для навыка Боя +1 и ледяную магию Школы элемента воды с бонусом +2.