Рудольф сглупил. Вот так сюрприз, не правда ли? Но ошибку он совершил не простую - а восхитительную, многослойную! Он покинул родной дом - слой первый, слой второй - он покинул дом зимой. Уже неплохо, да? Дальше - больше. Дом покинул он не один, а с братом - слой третий, а слой четвертый - брата он потащил через горы. Получается, он ошибся со временем, с компанией, с направлением и с самим решением в самой его сути. Пусть, если пошел бы летом. Пусть, если пошел бы один. Пусть, если бы не пошел, а поплыл. А лучше - чтобы и вовсе не шел, не плыл, не ехал, не летел, а сидел на жопе ровно у маминой юбки. Но Рудольф ведь - орк. Орку, как говорят, стыдно думать - орк действовать должен! Глупо, безрассудно. Отвага, как говорят, не нуждается в плане. Действительно, а зачем план, если итог один - безымянная могила?

На ошибку свою он обратил внимание слишком поздно - пути назад уже не было. Зато было время на то, чтобы каждый слой, каждую деталь своей грандиозной ошибки разжевать, проглотить, переварить. Благо, сам Рудольф - крепкий малый. Здоровья кое-как хватало и на себя, и на брата. Потому большую часть снаряжения и провизию он тащил на себе - так справедливее. Шел всегда первым, укрывая брата от ветра. Спал всегда в один глаз - абы никто подкрасться не смог. Ел меньше, чем хотел, поддерживая в себе голод, разжигающий ненависть, помогающую преодолевать препятствия.

По сути, спасала Рудольфа и Руфуса одна лишь удача - та самая, что на протяжении всей жизни братьев отворачивалась от них. Спасало и то, что сам зеленокожий некогда ходил в патрулях по Кордам - пусть никогда и не заходил столь далеко. Но друзья и товарищи у него были, те-то и рассказали об относительно безопасных путях и о стоянках на них. В одной из которых, собственно, братьям и довелось сегодня обрестись.

Очередная неприметная пещера. Очередной костер. Пока старший спал - а спали братья по очереди - младший караулил. Сидя у костра и глядя на пламя, он думал. Думал о той самой многослойной ошибке. И о том, как за эту ошибку братьям придется расплачиваться. Если все шло по плану - что было вовсе не обязательно - идти им осталось не так, чтобы долго. Но и еда постепенно кончалась, и вода, и силы. Да и не был до конца Рудольф уверен, что повел брата правильной тропой - не было у них ни полноценной карты, ни того, кто с полноценной картой бы смог толково управиться.

Радовало лишь одно: если братья умрут, мать об этом уже не узнает.
Караул Рудольфа, тем временем, подходил к концу.

Отредактировано Рудольф Рэтбоун (2021-01-10 17:33:37)

Казалось бы, ночь. Казалось бы, братья устали. Но старший, как с ним часто бывает, не мог толком уснуть - то ли с непривычки, то ли от беспокойства. Пожалуй, младший мог его понять. Без особого на то желания Руфус пошел за Рудольфом. Считал себя обязанным, видимо. Вообразил, наверное, что мать беспокоиться будет. Так разве ж меньше у Гретель поводов для нервов осталось? Нет. Лишь прибавилось. Теперь оба ее сына ушли черти знают куда. И оба, вполне вероятно, окочурятся в сугробе. Где их даже никто не похоронит толком. Максимум - обглодает. Или и вовсе поднимет колдовством нечестивым и противоестественным. Нынче, как говорят, Корды твари лютые заселять начали, да злыми умами на народ простой гонимые те и сеют страх и гибель в округе. Хармлаут пока сглаз всякий стороной обходит. Но по ту сторону гор, куда и направляются братья, населили существа - иначе и не скажешь - видеться с которыми для здоровья морального и физического вредно.

Впрочем, с монстрами бороться, как казалось Рудольфу, много проще, чем с самой обозленной на все живое зимней стужей. В паука-перероста секиру хоть воткнуть можно, а ветер ты режь-не режь, а толку - никакого. Устанешь разве что, да умрешь скорее.

Так бы Рудольф, наверное, и потонул в думах смертеутверждающих, не раскрой Руфус рта. Голос брата мог согреть, что огонь; мог и поджечь, что огонь. Старшой умел исправить настрой - в лучшую или худшую сторону. Мог как приободрить, так и рассердить - парой, казалось бы, очевидных и всем знакомых слов, но выстроенных в столь причудливом и будто бы магическом порядке, что приобретали те невиданные до тех пор свойства. Язык своим тифлинг разводил костры не хуже, чем огнивом - пусть огонь тот и был не внешним, но внутренним.

- Спи, - как и всегда сухо ответил Рудольф.

Младшой понимал, что вот-вот придет его очередь спать. Но был готов лечь и позднее - чтобы старшой хоть немного отоспался. Не столько потому, что боялся, не уснет ли Руфус, неся караул, и не подпустит ли к ним врага. Сколько потому, что просто беспокоился о брате - в том меньше дури, и отдыха ему необходимо больше. Но брат не собирался ложиться вновь и храпеть до утра. Он продолжил часать языком, вынуждая отвечать.

- Медведь - не дракон, - вдруг продолжил орк, - Медведь - скорее паук. Взмах-другой, хлоп-стук - и нет в медведе жизни. Остались лишь теплая кровь и питательное мясо, да теплая шкура. Знавал я человека, что вскрыл брюхо лошади, забрался внутрь и отогрелся, переждав пургу. Только так и выжил. В коня я не помещусь. А в медведя - может быть.

На самом деле, сие рассуждение - шутка от начала и до конца. Не самая смешная, но какая уж в карманах завалялась - ту орк и вытащил. Улыбаться он, впрочем, все равно не стал. Орки улыбаются лишь в пылу сражения - так соседские ребята говорили.

Кошмары - те же сны. А сны - они от Доры Шенаи. Сколько сказок и легенд по миру ходит, в которых спящая богиня во снах героям предвещает радости и тяготы. Осталось лишь понять: герои ли Руфус и Рудольф? Ах, если бы. Пусть именно ради того, чтобы стать героем, зеленокожий и покинуть мать. Но ныне он - никто. Существо без дома, без рода и племени, без гордого имени. С одними лишь братом и пустым желудком в придачу. Насмешка, а не герой. Не бабочка и даже не кокон, всего лишь жирная личинка, которой, возможно, не суждено переродиться в нечто большее.

- Это потому, что ты в неверную позу себя ставишь, - наконец-то нашелся с ответом Рудольф, пусть ответ и оказался максимально глупым, - Это не кошмары должны мучить тебя, а наоборот.

Рудольф посмотрел в желтые глаза брата, по которым невозможно было проследить направление взгляда - отсутствовали зрачки, и громко выдохнул сквозь ноздри, да так, что их растянуло. После чего встал с валуна и отряхнулся.

- Люди... Они как тараканы. Живучи и изобретательны, - каждый раз, выражаясь столь пренебрежительно на счет людей, орк выносил за скобки свою мать, игнорируя ее причастность к этой самой расе, ведь она - мать, а мать - это святое исключение, - Казалось бы, хлопнешь одного - а из него вылезает еще двое.

Размяв затекшие ноги, зеленый выслушал последнее предложение красного, оспаривать которое не столько невозможно было, сколько вовсе не хотелось. В сон Рудольфа клонило уже не первый час и лишь зачатки воли держали его разум более или менее ясным. В отличии от брата, младшему приходилось напрягаться, чтобы не провалиться в совсем уж беспробудный сон. Его тело устало, как и разум. Весь он, от пят и до клыков желал лишь отдохнуть.

- Надеюсь, что мы ее и не потеряли. Все-таки, эта пещера вполне себе похожа на перевалочный пункт местных патрулей. Впрочем, ладно. Бди в оба глаза, брат.

Не так часто Рудольф звал Руфуса братом. Прилюдно - вовсе никогда. Но сейчас ему не хватило ни мотивации, ни настроения упираться рогами в по сути не столь уж и важный принцип. Расстелив свой спальник, орк забрался в него. Пододвинув секиру поближе к рукам, чтобы в случае опасности тут же за нее схватиться - пусть бездумно, на инстинктах, но своевременно. После чего закрыл глаза. И вскоре - захрапел.

У Рудольфа было время на бессмысленные беспокойства пока шел его караул. Но время его бдения подошло к концу, и Руфус подменил его. А кому, если не старшему брату мог доверять младший? И потому спал он будто за двоих - за себя и за красного. Лишь время от времени просыпаясь то от собственного храпа, то при перевороте с бока на бок. Зеленый знал, что брат его не подведет. Ведь на то старшой и старшой, чтобы быть ответственным - как в детстве, когда изо всех сил оберегал от проблем своего младшого.

Впрочем, все ошибаются. Что Рудольф, доверивший караул выбившемуся из сил и так и не выспавшемуся брату. Что Руфус, уснувший в самый неподходящий момент в наименее подходящей обстановке.

Ветер, что ревел за пределами пещеры, заглушал любые шумы изнутри и извне. Потоки беспокойного воздуха служили звуконепроницаемой стеной, в которой, казалось, не было прорех, и которая, казалось, будто разделяла сущее на два отдельных мира - мир пещеры и мир вне пещеры. Но так лишь казалось. Потому как на короткий миг ветер будто бы исчез, и на его место встала тишина. Тишина, нарушаемая лишь сопением Рудольфа и... шагами на снегу. Удивительно, но лишь этого хватило для того, чтобы красные глаза раскрылись. Лежавший лицом к выходу, Рудольф заприметил подозрительное движение теней на крайних к выходу стенах пещеры. Хотя, признаться, сейчас любое движение могло показаться ему подозрительным. Подозрительным бы показалось и отсутствие любого движения.

Бросив взгляд на брата, Рудольф понял - тот спит. Негодовать времени не было, потому зеленый, вставав и подняв свою секиру, пнул красного, чтобы разбудить. Пнул не то чтобы сильно, но не проснуться после такого смог бы разве что мертвец.

Рудольф мнил себя орком. И готовил себя к сражению в любой обстановке - включая и эту. Он не боялся смерти. Или, по крайней мере, пытался в том себя убедить. Но здесь он был не один - но и брат. А вот это - уже проблема. Боец из красного был никакой - буквально. Вот если языком почесать или рану зализать - тут да, тут он мог пригодиться. Но в бою - нет. Ни оружия в руках держать не учился, ни даже ножа за пазухой не носил - что зря, пожалуй. Ведь даже дурак, загнанный в угол, разберется, какой стороне оружия место в его ладони, а какой - в животе неприятеля.

Пусть так. Умрут - так вместе. Как братья.

Руфус очнулся. Очнувшись, ситуацию разобрал на удивление шустро. Без лишних слов, без промедлений. Расшифровал посыл по выражению лица, по взгляду Рудольфа, по напряжению мышц, по стойке. Что-что, а читать между строк красный умел. Куда лучше, чем зеленый. Впрочем, красный многое делал лучше, чем зеленый. К примеру, лучше он договаривался, находя общий язык. Со знакомыми и с незнакомцами, с людьми и с нелюдями, с хитрыми и с тупоголовыми. И вот яркое тому доказательство: подкравшихся патрульных он, в отличии от брата, встречал не вооруженным, а с высоко поднятыми руками - в знак мира, безвредности. Казалось бы, опасный трюк. Мало ли кем могли оказаться новоприбывшие люди. Редко кто крадется с добрыми намерениями. Сразу после он поздоровался, приветствие сдобрив вопросом и парой казалось бы лишних уточнений. И все же, сия простая тактика сработала. Оба человека, нырнувших в пещеры, будто бы расслабились. Не так, чтобы стать легкой жертвой, но достаточно, чтобы понять - сражений они не ищут. Контакт налажен.

Но даже стоя за спиной Руфуса, Рудольф смущал новоприбывших. На две-три головые выше красного, зеленый к тому же был вдвое тяжелее. Ну а секира в руках лишь преумножала страшащую ауру полуорка. Вовремя это заметив, зеленый сделал полшага назад, приопустив оружие и будто бы вжавшись в себя. У него не было ни желания, ни прочих причин для того, чтобы мешать старшему брату. Ни чести, ни славы, ни пользы сражение с парой промерзших и уставших патрульных здоровяку бы не принесло. И пока те не проявляли агрессии, переговоры с ними Рудольф предпочел бы оставить на Руфуса.

Единственное, чем в переговорах мог помочь Рудольф, это напомнить о том, что сам он - бывший патрульный. Впрочем, именно что бывший. И в патрули столь глубоко в горы он ни разу не был послан. И не всякого патрульного он знал, как не всякий патрульный мог знать его. Собственно, два новоявленных гостя не были ему знакомы. Может быть, новобранцы? Или, напротив, ветераны, посылаемые на куда более ответственные задания, чем те, что доверяли полуорку? Не суть. Суть в том, что и сами они не были настроены на сражения. Языка Руфуса хватило для того, чтобы расслабить двух мужчин. И, пусть и с опаской, но они ответили взаимным дружелюбием - приопустили оружие, сменили стойки с боевых на расслабленные. Впрочем, ни убирать оружие, ни подходить близко они не стали - отвечали с почтительного расстояния.

- Чудо, что вы забрались сюда, - начал один.

- Чудо-чудо, - вторил ему второй.

- А как вы, собственно, это сделали?

- Я, - вдруг подал голос полуорк, - Рудольф Рэтбоун. И я - бывший патрульный из Хармлаута. И дорогу мне подсказал мой бывший начальник - Декард. Декард заверил меня, что никто из патрульных нас и пальцем без причины не тронет. Не тронет же?

Патрульные реагировали как-то тухло. Либо усталость на них так сказалась, либо врожденная или приобретенная невозмутимость сыграла свою роль. Нечасто Рудольфу попадались люди, никак не реагирующие на несоответствие его лица и имени. Впрочем, собственных имен новоиспеченные знакомые не стали называть вовсе - у орка и тифлинга, видимо, воспитание оказалось лучшим, чем у пары людей. Впрочем, возможно, они просто растерялись - что тоже могло показать их не в лучшем свете, учитывая род их деятельности.

Руфус взял ситуацию под контроль - как и должно старшему брату. Он вел с залетными максимально милую беседу, всеми силами стараясь расположить тех к себе. И у него, на благо всем, получалось весьма недурно. Еще несколько минут назад все четверо готовились к бою, а уже сейчас сидели у одного костра друг напротив друга и вели диалог - лучшее изобретение разумных.

Рудольф тоже сел, но чуть поодаль. Он понимал, что собственным видом даже без особого намерения был способен вселить в сердца благоразумной части разумных представителей абсолютно разнообразных рас вполне оправданную тревогу. Не имея орочьего имени, зеленый имел орочьи размеры и орочье рыло, а из рук не выпускал секиру, которой, казалось, пробить возможно было даже шкуру дракона. И лишь расстояние могло умалить его габариты и развеять исходящую от него иллюзорную ауру гибели.

- Ох, нет, не беспокойтесь, все в порядке, - стал отвечать один патрульный.

- Соваться туда не стоит не конкретно вам, а кому бы то ни было в принципе, - вмешался второй патрульный.

- И все же, почему? - вдруг подал голос полуорк.

Казалось бы, еще несколько мгновений назад все о Рудольфе позабыли. Но вот он вновь что-то прорычал и три пары глаз, в том числе и братская, вперились в него. Зеленый был плох в идентификации собственных чувств. Он в принципе предпочитал не задумываться ни о собственном, ни о чьем бы то ни было кроме брата и матери эмоциональном состоянии. Однако сейчас ему на долю мгновения показалось, что он смущен - но только на долю и только мгновения.

- По эту сторону гор стало... небезопасно. Ведь здесь обосновались... культисты. Имеющие власть над... тварями и демонами, - трижды патрульный делал драматическую паузу и каждая из них попала в яблочко - в пещере будто бы стало холоднее и темнее, неуютнее. Будто бы мужчина упомянул лихо, способное прийти даже на столь скромный зов, на одно лишь упоминание самого себя - хоть шепотом, хоть и вовсе лишь мысленно.

- И местный люд был вынужден бежать, - чуть менее театрально продолжил напарник, - Ведь у местных стражей порядка - и у нас в том числе - не хватает сил для борьбы с ублюдками. А власть имущим Фиеримора и даже Кудесникам, кажется, и вовсе плевать - культисты, по слухам, забрались аж в срединные земли.

Отредактировано Рудольф Рэтбоун (2021-01-31 00:10:02)

Рудольф лишь мычал, кивал, рычал. Чуть позднее, когда уже будет поздно, он, наверное, вообразит пару вопросов, ответы на которые были бы полезны. Но сейчас ни один из них не лез к нему в голову, и уж тем более не слетал с языка. Ведь зеленый - дурак. Дурак, к тому же, невыспавшийся, оголодавший и уставший. Который думать сейчас мог лишь о потенциальной еде и... славе. Возможно, вот оно - провидение богов. Стоило ему покинуть дом родной, как приключение нашло его само, а в конце всякого приключения, как гласят сказки и легенды, героя ждет награда - великая, желанная, стоящая! А кто он, если не герой? Пусть лишь потенциальный. Но все же.

- Поспи еще, пока есть время, - предложил орк тифлингу, - А я побуду в дозоре.

Рудольф не то чтобы выспался. Но понимал, что чувствует себя он куда как бодрее, чем брат - брат, сидя уснувший и уснувший в дозоре. Сейчас его сон охраняло бы уже большее количество вооруженных и к бою готовых людей - что должно было поспособствовать спокойному отдыху. Сам же орк тем временем чуть придвинулся к новым знакомым, вызнавая точное направление до деревни.

***

Несколько часов спустя, когда и орк, и тифлинг были чуть бодрее, чем последние несколько дней - так на них повлиял разговор хоть с кем-то посторонним и данная сиими посторонними надежда на выживание, они собрали свои вещи, водрузили их на спины, распрощались с патрульными и покинули-таки ставшую уже родной пещеру.

***

На следующий день, уже ближе к вечеру, братья добрались до последнего ориентира, описанного патрульными. Получается, деревня должна была быть уже не «за горами» - что буквально, что фигурально. Сей факт одновременно успокаивал и тревожил Рудольфа. С одной стороны, кажется, патрульные их не обманули и дорогу подсказали верную, к тому же и сами горе-путешественники умудрились не потеряться в очередной раз, следуя согласно данным инструкциям. С другой стороны, чем ближе была деревня - тем ближе были и проблемы. Культисты и демоны - не дворовая шпана, от них парой тумаков не отобьешься и парой вскриков не отгонишь. Пусть братья и были - вот неожиданность - братьями, но сражаться плечом к плечу им никогда толком не приходилось. Ведь лишь один из них к дракам был привычен, другой же виртуозно умел их избегать, не ладошки рукоятью меча мозоля, а язык красными речами. И потому хоть минимальную и очевидную инструкцию орк дать был обязан.

- Если придется драться - держись подальше не только от врагов, но и от меня - не дай бог ненароком прихлопну. Лучше всего - следи за моей спиной, предупреждай меня об опасности, но помимо того сильно не отсвечивай, внимание к себе не привлекай, - Рудольф и хотел бы предложить что-то чуть более полезное и конкретное, но ничто на ум не приходило, - Главное, помни: я со всем справлюсь. А с чем не справлюсь я - с тем и вместе мы с тобой вряд ли сладим. В случае чего - беги. Либо помощь ищи, либо сам спасайся.

Отредактировано Рудольф Рэтбоун (2021-01-31 17:34:10)

Рудольф устал. Не столько телом, сколько разумом. Ему надоело. Надоели эти чертовые горы и все с ними связанное. Не так он представлял начало собственных приключений. Хождение по неизведанным тропам должно было быть увлекательнее. Какое имя он заслужит, топча сугробы в подобном месте? Рудольф Пешеход? Рудольф Туда-Сюда? Рудольф Стертая Обувь? Годами он выжидал и обдумывал, когда и как он положит начало своим приключением. И ошибся во все - во времени, в направлении, в компании. Он одновременно и поторопился, и опоздал. Он должен был накопить денег и плыть морем. Помимо брата он обязан был взять проводника - до ближайшего населенного пункта как минимум. Рудольф хмурился. Не от боли и не от злости, а от обиды. Сто пятьдесят килограммов обиженных мяса и костей. И каждый из этих килограммов был готов от обиды лопнуть, вот-вот совершив бесконечно глупое нечто.

- А может, ну ее? - прорычал орк, хватая секиру в обе руки, - Эту проклятую осторожность.

Осторожность - она для людей. А Рудольф - орк. Орк, у которого кончилось терпение и скопилось раздражение. Если в деревне нет врага, то братья лишь зазря потратят оставшиеся силы и энергию. Если в деревне есть сильный враг, то он и в тощих кустах разглядит красное, будто кровью обмазанное тело старшего брата и огромное, будто зеленому медведю принадлежащее тело младшего брата. Если же в деревне есть слабый враг, то справиться с ним что так, что так будет просто. В любом случае, Рудольф был готов рвать и метать. Впрочем, с места он все еще не двигался, лишь сверля взглядом на почтительном расстоянии расположившуюся деревеньку. То ли он, будто маленький ребенок, ожидал дозволение старшего. То ли подсознательно понимал, что его логика дырява, словно решето, и ждал, когда брат вправит ему мозги.

Потому, наверное, Декард, упомянутый ранее в разговоре с патрульными, никогда не доверял командование отряда Рудольф - ведь Рудольф был раздражителен, вспыльчив, зачастую - глуп и самоуверен. Даже слабак пусть и случайно может попасть стрелой в глаз силачу, тем самым покалечив или убив последнего. И если есть возможность подготовиться к драке, то лучше так и поступить.