[nick]Ив[/nick][status]Маннабарон[/status][icon]https://i.imgur.com/JxK2lRS.png[/icon]

Грёбаный грёбаный грёбаный мир сдохни сдохни сдохни.
Пожалуйста.
Поскорее.
Идея с нещадным выкачиванием последней магии всё-таки была неплоха, убивает двух зайцев: и к цели движит, и деньги приносит. Мир движется к моменту, когда всё схлопнется, медленно, но движется, и он дождётся.
И тогда его проклятие будет снято.
А пока он продолжит подминать под себя все их жалкие попытки нарастить богатства. То есть... сгрести бабок. Да. Они бы сказали так.
Тонкая рука в графеновой перчатке нервно, убийственно барабанила по глянцевой поверхности стола, пока вторая спешно проматывала слайды голограммы. Да, да, да, это сюда, это туда, эта встреча на туда, этот договор сюда. Скоро оно закончится...
И последнее дело на сегодня. Он предложил встретиться. Мелкий ублюдок, вечно пропадёт на пару лет, а потом как ни в чём не бывало заявляется в его жизнь. Да чтоб он сдох.
Он единственный, кому Ив желал смерти.
Пальцы свело в судороге нервозности, Ив вдохнул, выдохнул, постарался успокоиться, нашарил электро-мундштук, включил его не с первого раза — пальцы просто не попадали по сенсорной кнопке, — закурил.
Ну это всё к Шелле. Завтра закончит или во время встречи. Всё равно мелкий будет налегать больше на алкоголь, чем на него. Да...
Ив встал, пошатнувшись, сделал пару шагов — кожу пронзило болью. Чёрт. Чёрт чёрт чёрт чёрт.
Он с бешенством выдрал иглы капельницы, разбрызгивая кровь.
— Ивушка, ну зачем ты так! Пожалуйста, не калечь себя, ты ведь знаешь, как для тебя важны внутривенные вливания... — к нему подлетел андроид-помощник, каких заводят все, кто может себе это позволить, тут же мягко забирая его руки и накладывая на локтевые сгибы заживляющие пластыри. Ив нервно вырвал руку из хватки робота, недовольно нахмурившись, но...
Но не мог он на него... неё... злиться.
— Подготовишь серотониновые инъекции к моему возвращению?
Андроид, выглядящий для андроида очень, очень странно — он напоминал антропоморфное существо непонятной, видимо, давно вымершей расы, — звонко цокнул копытцем и солнечно улыбнулся, обнажая длинные передние зубы:
— Конечно! Всё будет в лучшем виде. Ой, жду не дождусь, когда ты вернёшься... Ты ведь на встречу с Витой, да? Жалко, что я не могу с тобой пойти! Ну да передавай ему привет! — звонкий голосок, звонкий смех.
Ив впервые за этот день улыбнулся.
— Конечно, Герда.

А вот и бар, чьи координаты скинул Виттор. Странный интерьер... Впрочем, тут хотя бы всё не так вырвиглазно неоново, как в прочих других. Ив ненавидел это время, время, где лунный свет заменил обжигающий неоновый, от которого его очень чувствительные к свету глаза истекали кровью. Иногда не образно.
Народу немного, но вот прямо после его появления втиснулось двое тифлингов, гогоча и толкаясь. В скором времени здесь будет очень, очень душно. А пока Ив прошёл прямо к барной стойке, сел, облокотившись о зеркальную столешницу, выдохнул, устало опуская голову. Даже пройти от входа до стойки было утомительно.
— У вас курить можно?
— Тут все курят.
Бармен тоже эльф. Забавно. Эльфов нынче совсем мало, новые почти не рождаются. По ним сильно ударило манна-истощение... пф, волшебные создания. Скорее всего, их раса из основных вымрет первой. Ну туда и дорога.
Ив подтянул волосы поближе к себе (а то есть любители носить вентиляторы на ногах), затянулся, вновь устало выдохнул.
Виттора ещё нет. Мелкий содомит, наверняка вообще не придёт. И стоило ему, Иву, тащиться в такую даль за этой бесполезной встречей — напиться до беспамятства он мог и у себя в апартаментах, — чтобы Витька его кинул. Будто ему делать нечего. Да у него куча отчётной работы. Вот ведь ублюдок! Мелкий, мелкий, мелкий засранец.
Вообще не изменился.
А ведь Ив до сих помнит, как он его задирал, будучи ребёнком. Ха! Пусть теперь сейчас попробует столкнуть его, одного из самых богатых маннабаронов, с лестницы. Это будет мировой скандал.
Ну ничего, можно и подождать немного.
— Вам налить чего?
Ах, да, точно, это же бар.
Пить без Виттора не хотелось.
— Водички. И молчания.

Отредактировано Ивармнуаль (2020-08-01 18:56:18)

[nick]Ив[/nick][status]Маннабарон[/status][icon]https://i.imgur.com/JxK2lRS.png[/icon]

Ну где ты?! Мелкая дрянь! Где ты где ты где ты где ты где ты? Не придёшь, да?! Не придёшь?! Если ты не придёшь, я вытащу тебя хоть из Пандемониума и собственноручно задушу!
Пандемониумом звались этажи перед Бездной. Там, где ошивалась самая гнусная и мерзкая шваль, самые опущенные, потерявшие всяких человеческий вид отбросы. В Пандемониуме Ивармнуаль никогда не был, а если бы побывал — умер бы в ту же секунду от омерзения.
Бездной был самый последний этаж.
А ещё Пандемониумом когда-то звался один из планов бытия. Но кто это помнит? Кроме Ива вряд ли кто.
Истерика разрывала голову, про себя Ив в данный момент уничтожал весь мир, разрывал их вот этими вот нежными руками, но снаружи был даже вроде бы спокойным. Разве что бровь дёргалась нервным тиком.
Он попытался было взять стакан, чтобы отпить воды, но из-за дрожи тот выпал и рук и вода разлилась по зеркальной стойке, намочила дорогие одежды. Ив судорожно выдохнул — по нему было видно, что сейчас он получит нервный срыв.
Бармен сочувственно поглядел на него и вытер лужу тряпочкой, убрал стакан и поставил новый — на этот раз в воде кокетливо плавал лёд и листики мяты.
"Спокойно, солнышко, всё будет хорошо. Виточка придёт, он хороший мальчик и не подумает оставить тебя одного. Вот, да. Наверняка он будет рад тебя видеть. Да-да-да. Вы вместе весело проведёте время и напьётесь в зюзю. Всё будет хорошо."
Ни один психотерапевт не готов был работать с Ивармнуалем за какие угодно деньги. Он перебрал их десятками, сотнями, тысячами. Каждый вышвыривался спустя максимум месяц. Иногда не вышвырился — иногда просто пропадал насовсем, и более о нём никто не слышал.
А потому Ив научился работать с собой сам. Плохо, криво, из рук вон плохо, но так, чтобы держаться. Чтобы пока были силы.
Чтобы не кидаться на каждого встречного-поперечного бешеной собакой.
"Ненавижу тебя, Виттор... сильнее, чем Шеллу и этот мир... Может, это делает тебя особенным..."
У Ива покраснели кончики ушей, но едва ли это было заметно в неоновом свете.
Сзади послышался грохот — кто-то пытался открыть автоматическую дверь насильно быстрее, чем она это сделает сама. Ив машинально приосанился, губы его задрожали, сердце забилось так быстро, что стало натурально больно. Сжал стакан, который повело мелкой дрожью.
Он пришёл.
Топот. Который можно было отличить из миллионов. Кто-то схватил его за ухо, которое покраснело ещё сильнее.
Лёгок на помине.
Мягкое касание пухлых, невероятно пухлых, нежнейших, самых нежных на свете губ.
Вот ведь... шельмец...
Итак, эпатажная инста-дива заявилась, тут же по-свойски развалившись на соседнем кресле, вот она, рядом с ним, так близко, улыбается, говорит что-то наглое и мерзкое.
Бесит бесит бесит...
Ив всё это время сидел застывший, как андроид, который завис, только глазами, в которых всё равно не видно движения зрачков — они были полностью чёрными, — следил за Виттором, за его движениями; взгляд упал на ядовитую жижу цвета фуксия, что тот себе заказал.
Полностью неподвижное лицо и ужаснейший румянец.
Ив всё никак не мог привыкнуть к своим чувствам к Виттору. С того самого первого раза. Он не мог примириться.
Зачем он каждый раз, снова и снова, напарывается на этот нож?
Ещё один разлитый стакан воды, не донесённый до губ.
— Т-ты к-когда-нибудь сдохнешь от моей руки и т-тогда я улыбнусь, обещаю, — лицо-маска оттаивало, на нём отражалась злоба, недовольство, ещё что-то, ещё что-то... Ив выдохнул, готовый расплакаться. Виттор... — Ты чего такой мокрый? Там разве дождь...
Ив вытащил платок, потянулся промокнуть волосы Виты.
Виттор...
На лице больше не было раздражения и ненависти. Ив улыбался, скромно, нежнейше, как-то обречённо, как влюблённая девушка, что в первый раз заговорила с объектом своей страсти.
— Жизнь ничего, шиза ещё ничевей. А как твоё?
"Виттор... я скучал, Тереза, как я же я по тебе скучал..."
Тем временем в бар набивался народ, становилось шумно и людно, кто-то плясал, шнырял по залу.
Кто-то наступил на его волосы, кто-то умудрился это сделать: Ив почувствовал, как что-то потянуло его за голову, и его нежно-стеснительное настроение вмиг сменилось бешенством. Он вскочил из-за стула, прорычал:
— Блять, какое уёбище посмело это сделать?!
— Пошла нахуй, принцесса! Подбери свою волосню!
— Я запомнил твоё лицо, шваль! — завтра у этого человека будут большие проблемы.
Ив упал обратно в кресло, выдохнул, обратил смертельно уставший взор на Виттора.
— Пошли снимем вип-зону, что ли... Как же мне надоели эти... нормизы, право. С-с-с-с...чёрт побери.

Отредактировано Ивармнуаль (2020-08-01 18:56:08)

[nick]Ив[/nick][status]Маннабарон[/status][icon]https://i.imgur.com/JxK2lRS.png[/icon]

Что это он уже такое с собой делает помимо курения? Да ничего, кроме того, что не спит неделями, сидя на антидепрессантах, успевая пропускать через себя терабайты информации, ничего, кроме бесед с божеством, что треплет ему нервы как и прежде, ничего, кроме нервных срывов из-за какого-то там наглого мелкого лесного эльфа... Ив хотел уже было вылить на него всю желчь, что накопилась за день и удвоилась сейчас, но в очередной раз выдохнул и промолчал.
Даже своими мыслями, даже ненароком, он умудрялся дико бесить. Ну что за талант! Может, он так популярен именно благодаря тому, что умудряется выбесить всех? Притом оставаясь ужасно обаятельным...
"Хотел бы убить, давно бы проклял". Хмпф. Да просто руки марать об тебя не хочется, мелюзга.
Как и об них всех.
После небольшой перебранки с охамевшим куском мяса Ив ненадолго уткнулся в омнитул, чей чип был вшит ему в левое предплечье — совсем рядом с дырочками от капельниц, — выгрузил туда отпечаток его облика, спроецированный из памяти, отправил на анализ и поиск информации о нём. Да, да, завтра Ив сможет отыграться на нём по полной. Завтра этого человека уже не станет... в особом смысле.
Теперь отпечаток его подошвы от волос отмывать. Мерзость.
— "Просто люди", говоришь? Не отмеченные богами? Меня боги не отметили зрением когда-то. Но даже я умудрялся не наступать на чужие волосы, а после так грязно огрызаться. Просто, Шелла их прокляни, люди. Да они грязь, ниже грязи... вообще не хочу иметь с ними ничего общего... — ворчал Ив, подбирая все свои три метра волос.
Заплетать или тем более обрезать их он не имел никакого желания — что за святотатство! Даже не смотря на то, что на них, опять же, постоянно наступали, или они попадали в лопасти вентиляторов, или цеплялись за многочисленные неровности этого мира, или обгорали под шальными лазерами, или попадали к кому-то в стакан, а люди с ненавистью выуживали из самых неожиданных мест длиннющие, просто нескончаемые серые волоски, гадая, что за чудовище их оставило. Плюс, это придавало изюминку его образу.
А держать образ при его состоянии было очень и очень важно.
Виттор ухватил его за руку, ведя до кабинки вип-зоны, а Ив хотел уже было грубо вырвать руку, выдав что-то вроде "я больше не тот слепой мальчишка", но... но. Но взамен он сам обхватил его, нерешительно, буквально за пару пальцев. Всё-таки, сколько не виделись... А ему, Иву, снова хранить тепло его рук ещё несколько лет.
Тепло, что согревало в одиночестве и согревает сейчас.
— Ой, давай я буду платить, а то ещё разоришься... — проводив кредитку взглядом, промолвил Ив. Нашёлся тоже. Понтуется небось. Что, хочешь попонтоваться? Хорошо, Ив сделает так, что к утру на кредитке Виттора останутся нолики без всего остального. Выпендрёжник.
Вита тут же устроился в кабинке, по-хозяйски нашарив в мини-холодильнике очередную бурду и стаканы к ней. Вита любое помещение может сделать родным, домашним, уютным... только одним своим присутствием. Ив мягко хмыкнул.
— Нет, я не... ох, ладно. Поприличнее там ничего не нашлось? — нюхая содержимое своего стакана, сморщился Ив, отставляя его подальше. Затем взял его, опрокинул в себя, скривился, точно это был лимонный сок, буквально выбросил стакан на стол, отчего тот зазвенел, заплясал и в конце концов опрокинулся набок.
— Ндем...
Ив сам полез в холодильник, зазвенел бутылками, что-то оттуда достал.
— Ну вот, нашлось же, неплохое игристое, безглазый, тянешь вечно самую дрянь...
Ивармнуаль прекрасно знал, что его дружбан ненавидит всякие там шампанские — в скольких барах они уже вместе потёрлись! — но не преминул всё-таки сделать ему небольшой тычок. Пусть теперь позлится. Когда запьянеет достаточно, Ив подольёт ему игристого.
Это он такому от сестры научился.
— Да-да, ррр-гав... С тех пор, как мне отказал последний психолог, ты же знаешь. С тех пор, как на мне вся эта ноша... Вообще не помню времени, когда бы я не кидался, — усмехнулся, наливая себе розоватое вино. — Тебе, кстати... а... а впрочем, неважно, забей.
Лучше Виттору не передавать привет от Герды. Во-первых, вспомнит про неё, про настоящую в смысле, начнёт грустить, скуксится. А во-вторых, Виттор почему-то жутко боялся андроидов, и существование андроида в виде Гердочки, пожалуй, сводило его с ума, когда он о нём вспоминал. Пусть не помнит и дальше.
И всё-таки, какую же бурду Витька подсунул! Вонь теперь на всю кабинку стояла. Ну, за это причитается расплата. Когда Виттор сделал затяжку, Ив выхватил у него сигарету, отсел от него подальше, тоже затянулся, рассмеялся, выпуская дым. А вот сейчас последует расплата за расплату. Виттор всегда оставлял последнее слово за собой. Ив вскочил, запинаясь о свои же волосы, отбежал от Виттора, делая очередную затяжку и невинно улыбаясь.
Ну всё, теперь ему не жить. Иву, конечно же. Но Ив будет бороться за свою жизнь до последнего, пусть даже они всю кабинку разворотят.
Что же подумают их соседи...

Отредактировано Ивармнуаль (2020-08-01 18:55:58)

[nick]Ив[/nick][status]Маннабарон[/status][icon]https://i.imgur.com/JxK2lRS.png[/icon]

На скорое, без всяких выкрутасов, согласие спихнуть все траты на плечи Ива тот удивлённо посмотрел на Виттора — обычно мелкий делает всё, совершенно всё, чтобы вывести невротичного высшего эльфа из себя, а тут послушненько согласился, — поймал его косой взгляд, смутился, покраснел, с недовольной миной отвернулся. Или это такой двойной ход? Бесилка в бесилке? Специально согласился, чтобы позлить Ива тем, что не позлил его как обычно? Чёрт-чёрт-чёрт, всё, на сегодня хватит исчислений, надо расслабиться и отдохнуть.
На слова о смертных взорвался.
— Да пошёл ты! Ты прекрасно знаешь, что я имел в виду! Хватит делать из меня надменного грымзу! — забавно то, что он в принципе таковым и являлся и сам это понимал.
Бутылка шампанского задрожала, казалось, ещё чуть-чуть, и Ив кинет её в Виттора, но нет, сдержался. Попытался откупорить дрожащими руками — проволока всё никак не хотела разматываться, — не смог вытащить пробку, с выражением лица "пожалуйста сделай это я сам не смогу но если ты посмеешь хоть что-то вякнуть на это я скину тебя с тысячного этажа прямиком в Пандемониум" протянул бутылку Вите, а сам откинулся на кресло, вздыхая. На шаловливый жест махнул рукой, строя из себя великомученика.
— Найму верзилу, чтобы выдрал тебе язык за этот твой пирсинг, самому слюнявиться об тебя не хочется.
Однако вскоре уже скакал по комнате больше из заведённости, чем действительно убегая от Виттора. Тот как-то не хотел поддерживать эту игру... Ив остановился, улыбка сошла с его губ.
Агрессивно. Ну, как обычно.
Вся весёлость выпорхнула из груди.
Сейчас существовал только оскал Виттора и его мысли, его больные, режущие стеклом, раненые мысли, которые Ив почему-то всегда улавливал очень хорошо. "От моего руки прочь". "Моё". Что твоё, Виттор?
Что у тебя осталось?
Когда уже давно не было Швейера, Герды, Ви, Касана. Когда магия и так уже утекала из мира — Ив и его коллеги только помогали миру поскорее избавиться от этого проклятого бремени, принесшего столько несчастья. Когда погибала природа, когда с лица Каратады исчез Фарбин. Что у тебя осталось, Вита?
"У тебя остался только я, глупый."
А андроид-Герда... Ну, да. Может, это действительно грязное извращение — Ив совершенно перестал понимать предел своей порочности. Но каждый справляется со своей тоской как может. Герда бы этого не одобрила. Она бы вообще ничего из того, что он, Ив, наворотил после её смерти, не одобрила.
Наверняка смотрит сейчас со своих небес, таких же пушистых, как и она сама, и скорбно качает головой. Ну что ты наделал, Ивушка? Зачем ты натворил это всё?
Мне надо было стать богиней, чтобы отвадить тебя от плохого.
Резко захотелось забиться в уголочек, завеситься волосами и рыдать, рыдать рыдать рыдать, проклинать себя за всё совершённое, за все многочисленные грехи, за чёрные глаза, за успевшие совсем почернеть кисти рук, за предательское выкачивание магии, за уничтожение мира, за всё.
За то, что остался бессмертным.
Ив стоял совершенно потерянный — сигарета тлела у него в руке, пепел опадал на пол. Не мигая смотрел на Виттора, снова зависнув. Мгновение — и Ив кинется к нему или избивать, или плакаться в жилетку.
Но вот Виттор сам переменился — вся его наэлектризованность опасного, дикого хищника спала, — сел обратно на диван, даже извинился. На извинения Ивармнуаль вытыкнулся, тоже проморгался, тоже сел на диванчик.
Самому хотелось сейчас стоять на коленях у ног Виттора и со слезами умолять его о прощении тысячи, десятки тысяч раз.
Но Ив просто дрожащими руками, расплёскивая полбутылки шампанского, налил себе, пока Виттор молчал.
— Знаешь, я ведь тебя не просто позвал.
Ив пристально посмотрел на Виттора, беря стакан.
— Ты знаешь, что я был в тебя влюблен лет с пятидесяти?
Очередной. Разлитый. Стакан.
Вонючее вино залило дорогой камзол, пропитывая ткань насквозь; стакан полетел на пол, закатился за диван.
Ив перестал видеть.
Он ничего не видел.
Зрение просто отключилось.
Ив беспомощно вжался в диван, таращась невидящим взглядом на Виттора; руки его дрожали просто ужасно, их буквально дёргало их стороны в сторону.
Вот сейчас бы транквила...
Ив нашарил кобуру на поясе, достал пистолет, дрожащими руками навёл его на шею, но... нет. Нет, что за бред?! — выбросил его, тоже на пол, встал, наощупь, снося всё на своём пути, подлетел к мини-холодильнику, нашарил заветную кнопку, истерично начал по ней долбить — раза с восьмого получилось. Холодильник доброжелательно пикнул, послышался шум; Ив с трудом из-за трясущихся рук и общей панической нервозности открыл дверцу, выхватил первое попавшееся — это был одноразовый кальян с туманным грибом и невесть чем ещё там намешанным: оно могло иметь любой, абсолютно любой эффект, от глотка эля до мгновенной смерти от передоза. Ив не мешкая отцепил шланг, кое-как вставил мундштук в трясущиеся губы, сделал внушительную затяжку.
О, а это... действительно расслабило.
Эльф сел на пол около дивана, по-прежнему держа кальян в руках, затянулся ещё раз, роняя голову на стенку. С полминуты он пялился в точку в пространстве, и Аматра знает, какой трип он там переживал и переживал ли вообще.
Зрение вернулось.
Ив поставил кальян на стол, сел на диван, снял с себя камзол, оставшись в лёгкой, тонкой блузе жемчужного цвета, отбросил его на спинку. Посмотрел на Виту. Отвёл глаза. Посмотрел ещё раз. Поглядел в потолок, запрокидывая голову. Что он хотел там найти?
Или вопрошал Терезу, что ему с этим всем делать?
Наконец, спустя ещё пару минут, выдохнул — протяжно, на сколько хватило лёгких, спросил:
— Н-ну с-с-с-сейч-час ж-же не... с-с-сук... — пошлёпал себя по губам, тонким и тёмным, словно Ив перманентно объедался черникой. — Сейч-час же н-нет, верно? Ты сказал б-был...
Снова взял кальян, снова затянулся, захихикал как-то нервно и нездорово.
Мгновение спустя он уже бился в истерике, лёжа на полу и дёргаясь, замотавшись в волосы, беспомощно хватаясь тонкими пальцами за ножки стола, под который в итоге заполз. Вот бы папарацци его сейчас поймали! Такие кадры бы оттяпали себе, такие статьи бы накатали.
Но Виттор молодец, Виттор нашёл правильное место.

Отредактировано Ивармнуаль (2020-08-01 18:55:39)

[nick]Ив[/nick][status]Гейская паника[/status][icon]https://i.imgur.com/JxK2lRS.png[/icon]

Да, был.
Был.
Сейчас нет.
Сейчас. Нет.
Быстро осознал, какая ты скотина, как отрезало.
Как отрезало.
Всё-таки он успел кое-что осознать перед тем как кидаться в истерику. Может, это осознание и послужило спусковым крючком?
Н-ну и хорошо же, что сейчас нет, верно? Да, это очень хорошо. Да. Они могут продолжать общаться как друзья, как... приятели. Пить в барах, встречаясь раз в пару лет, выливать друг на друга оскорбления, периодически мутузиться. Вот так раз в пару лет. А потом...
А что потом?
А потом одинокие, холодные вечера. Месяцы одиночества и годы одиночества истинного.
Отпечаток тепла его рук.
Отпечаток отзвука его голоса.
Редкие сохранённые фотографии. Парочку он хранил с тех самых пор, очень старые, потёртые, ужасного качества, снятые на чуть ли не деревянный фотоаппарат.
Сны.
Сны, когда не было Шеллы.
Сны, по окончанию которых просыпаешься с мокрой от слёз подушкой.
Но...
"Правда ли то, что он сказал мне? Я ведь сам прохвост, молчу веками, может, он... тоже... нет, что за глупости. Бред!"
Но порочное любопытство струйкой чёрного яда влилось ему в грудь, благословение-проклятие, не иначе как посланное Шеллой. О, Шелла... за столетия бесед с богиней обмана Ив научился чувствовать, где обман, а где правда. Сама богиня могла подсказать ему, где таится притворство.
Навести его чёрный разум своей чёрной рукой.
"Эй, полоумная стерва... Я жажду твоего проклятия, я жажду глотка твоего яда, так открой мне порочное таинство лжи, открой мне глаза, погружая мир во тьму, открой мне тайну сокрытия лжи, сокрытия лжи вот этим вот носатым ублюдком; мои уши открыты тебе, мой рот открыт тебе, глаза мои открыты тебе, и душа моя, полная мрака, открыта тебе, госпожа моя. Позволь мне услышать то, что скрывается за завесою... позволь... прошу..."
И вот он бьётся в истерике, не докончив нечестивой молитвы, не выдержав нервного напряжения; он упустил свой шанс услышать, закрыв свой разум дурацким нервным срывом. Да что ж это такое.
Обессиленный, оказался в охапке Виттора, буквально вися у него на руках. Не было сил даже обнять в ответ, как-то прижаться, а так хотелось, о, так хотелось. Как же давно они не обнимались.
Лет сто?
Ужасно кружилась голова.
— Виттор, ты... ты ничего не сломал, правда, всё хорошо. Не уходи, останься тут на подольше, — тихо и слабо, почти шёпотом, проговорил Ив, скользя худой рукой по его спине. — Это я такой дурак, прости меня, пожалуйста...
Попытался прижаться к нему, обнять, удержать, удержать если что, боялся, так боялся, что сейчас вскочит и уйдёт, убежит, растворившись в фейском мире, оставит его тут одного, снова, снова, снова.
Заплакал.
А в голове глухо отбивало слова — сейчас нет, сейчас нет, сейчас нет.
Сейчас...
Сейчас да.
Сердце пронзило копьём.
Неправда.
Неправда.
Ложь.
Обман.
Обман.
Лицедейство.
Ондумал о том, что это неправда.Он всегда возвращался, всегда терял голову, завидев тебя. Сколько бы ни пытался завести отношений,не получалось, разваливалось, ондумал о другом.
Ив судорожно выдохнул, словно чувствуя близкую смерть, задрожал, обнял Виту так крепко, как ему позволяла физическая немощь.
Годы, нет, столетия мучительных чувств. Запретных, порочных чувств, рождённых однажды к ребёнку, что было отвратительно, так отвратительно, оно было достойно Гаргарота, Оста Весты, Афермы. Ужасных желаний, которые он давил на корню — сначала культом жизни, потом чёрной луной, потом химикатами.
Не вывелись. Не изъелись. Не прогнались.
Ив вздохнул ещё раз, глотая слёзы, издавая мучительный, тихий стон, смешанный с рыданиями.
Потянулся было к таблеткам, но отдёрнул руку и вернул её на затылок Виттору, зарываясь пальцами в его мягкие, гладкие волосы. Сейчас нужно чувствовать всё в полной мере, каким бы оно ни было. Это была минутка настоящего. Искреннего. Обнажённого. Минутка счастья, пусть даже горького, острого, режущего. Сейчас надо чувствовать.
Он ведь тоже.
Сейчас.
Сказать хоть что-то, что угодно, было тяжело.
Потому что сказать можно было лишь что-то о том, что подчинило его без права и возможности освободиться.
Или вообще ничего не говорить?
— Вита, солнышко, я...
Нет.
Вместо этого он снял перчатку с правой руки, где не было кольца, и тонкая, хрупкая, чёрная до основания большого пальца рука прикоснулась сначала к пухленькому уху, потом к щеке, такой мягонькой. Такой тёплой.
Упав, скользнула по тонкой шее, аккуратно её обхватила, не сдавливая совершенно. Только большой палец неуверенно, слабо скользил по коже, немножко её щекоча.
Вот бы это мгновение длилось вечно.

[nick]Ив[/nick][status]Гейский флафф[/status][icon]https://i.imgur.com/JxK2lRS.png[/icon]

господи боже мой как не умереть от всего этого спасите меня достаньте из розовой лужицы слёз соплей и счастья

Упоённый теплом Виты, нежностью его шеи, мягкостью его кожи, Ив закрыл глаза, чувствуя себя наконец-то, в кои-то веки совершенно спокойным и расслабленным... счастливым. А потому болезненный укол в щёку был крайне неожиданным, Ив распахнул глаза и машинально отпрянул от Виты:
— Эй!.. — возмущённо и обиженно, сверкающие возмущением чёрные глаза... а затем совершенно растерянный, жалобный взгляд, направленный на Виттора. Тот выглядел сам ужасно растерянно, он нервничал, он... стыдился, пытался спрятать это за смехом, вышедшим ещё более растерянным и неловким. Ударил Ива за то, что тот посмел так фамильярно, так нагло, так нежно гладить его, а потом испугался этого, потом ему стало стыдно? Да ну... Вите никогда не было стыдно, когда тот ездил Иву по лицу, иногда нормально так ушибая кулаки об слишком острые кости.
"К-как? Как выходит?.. Никогда... что?.."
Ивармнуаль совершенно не понимал смысла его слов.
И чего это он так раскраснелся?..
Ив потёр щёку, посмотрел на Виту, на его лицо... и понял.
Нос.
Этот смешной, длинный, слишком длинный нос.
Он... пытался...
Виттор помог совершенно беспомощному, совершенно потерянному, растёкшемуся в лужицу Иву, едва ли не на себе дотащив, добраться до диванчика, сгрузил его туда аккуратно, даже шампанского налил. Как заботливо. Они, конечно же, друг друга доволакивали на плечах после пьянок, да, помогали, но в этот раз... всё было по-другому. И Виттор прикасался... по-другому.
Или это оно так чувствовалось?
Бедняга, так руки трясутся. Всё шампанское расплескал. Ив тихо хмыкнул, чувствуя, как по телу розовым теплом разливается нежность. Нежное сочувствие. Немое понимание.
Хотелось поднести к ногам Виттора весь мир.
Ив не чувствовал убийственного стыда и неловкости сейчас; даже руки не так сильно дрожали, как обычно. Он... он всё понял. Для него всё стало понятным и правильным, всё расставилось по местам.
Камень вековых страданий упал с груди, камень самобичеваний, ненависти к себе, беспомощной, жалкой ярости. Ив отпил шампанское, совсем немного — не хотелось сейчас алкоголем заливать хоть что-то хорошее, на что была способна его несчастная, истерзанная душа. Отставил стакан, залез на диван с ногами, прямо в обуви, обнял себя — в одной только тонкой блузе, и то залитой, было прохладно, без Витиного-то тепла. Сейчас существовала только нежность, щекочущая, смешная, такая непривычная нежность, захватывающая, всеобъемлющая, здоровая, правильная. Не было нервозности, не было граней нервного срыва, об остроту которых Ив уже устал резаться, не было дрожащих рук... ну разве что немного. Или нервы его — то есть последний нерв, да, самая последняя оставшаяся в живых нервная клетка — сгорела в последней истерике, и нервничать уже было нечем? Или это эффект кальяна? Или всё-таки...
Виттор приблизился, положил свою голову ему на плечо, обнял; Ив застыл от неожиданности и сперва накатившего смущения, но затем, в ту же секунду, оттаял. Мягко улыбнулся, нежно вздохнул, прижался в ответ, тоже обнял.
— Ты такой тёпленький... ну вот зачем ты такой тёплый...
Растворился в этом тепле, в запахе Виттора.
Запах Виттора всегда был чем-то особенным, невыразимо особенным, и оставался с ним всю жизнь. И всю жизнь Ив его чувствовал, ловил его в воздухе, сходил с ума, хотел пить его, пьянеть от него; и вот сейчас, наконец-то, это можно было сделать не украдкой и с убийственным стыдом, а безбоязненно, без каких либо ограничений.
Какое-то время они сидели так, обнявшись, тихо, бессловесно; Ив зашевелился, немножко отвёл от себя объятья Виттора, поднял его голову, аккуратно, нежно, и перелез через него, положив свои колени ему на колени, обхватив руками шею, прижимаясь лбом к его голове, легонько бодаясь и тихо смеясь. Не прогонит же?
Снял кольцо, швырнул его в никуда лёгким движением кисти — то обиженно зазвенело, прыгая по полу, — снял вторую перчатку, обнажая полностью чёрную, до запястья, левую руку, перчатку тоже отбросил, и та шлёпнулась на пол.
Слегка отлип от Виты, перегнулся, дотянулся до его, Витиного, стакана с настойкой, немного отпил, морщась. Ну и гадость. Но вкус, наверное, по мнению Виттора всё-таки получше, чем у шампанского, да?..
Вернулся, прилип обратно. Коснулся его носа, еле заметно, аккуратно провёл по нему подушечками чувствительных пальцев, сказал тихо, так нежно и умилённо, что от одного только звука его голоса можно было растаять:
— Бедняжечка, наверное, не об одно лицо успел его поломать... мешается, да?..
Положил правую руку на пухлую щёку, левой по-прежнему держась за Виттора; приблизился, прижался теснее, оплёл ногами его ногу.
— А жаль, такие, наверное, мягкие... — и потянулся к лицу Виты, коснулся губами его щеки, рядом, совсем рядом, почти у самого уголка его губ.
А вот сейчас, наверное, точно прогонит...
Но своё Ив попробует забрать.
И его тонкие губы, растянутые в улыбке, то ли коварной, то ли смущённой, то ли нежной, начали приближаться к губам Виты, действительно, очень, очень, очень мягким.
"Ну же, давай, резко отвернись, отвесь мне оплеуху, вскочи, скидывая с себя, наори на мне, ударь меня кулаком по лицу, давай, не позволь мне этого сделать... спаси меня от неминуемой смерти, солнышко..."

Отредактировано Ивармнуаль (2020-08-03 08:27:24)