БиографияРодная земля: Патога Языки: общий, пагуба

История, которую он создал для себя, основывается лишь на восприятии младенца - запахах, звуках, образах, которые запомнились ещё до формирования личности. Он помнит мягкую шерсть матери и злобный оскал отца. Оба родителя были членами кочующего клана зверолюдов, промышлявших разбоем и грабежом. Они бродили по Патоге, нападая на караваны купцов и прочих имущих, наживаясь на честно - а может и не очень - заработанном. Мать и отец были очень важны для клана - хорошие воины, приносящие общине пользу. Но то ли волею судьбы, то ли несчастным случаем, было зачато их дитя. Оно требовало матери, её ласки и заботы, что всё сильнее и сильнее отдаляло её от разбойничей жизни клана.

Отец был очень недоволен этим. Он хотел избавиться от ребёнка самым простым и быстрым способом – убить его. Но инстинкт призывать мать защищать своё дитя. Она долго разрывалась меж двух огней, но всё-таки выбрала родной клан. Она не смогла себе позволить убить ребёнка, но оставила его одного. Там, среди песчаных стен Гуливера, дитя было брошено на распоряжение госпожи Доры Шенайи.

Дальше – жизнь на острие ножа: плохие компании, беспризорники, воровство, предательства. Маленькие хулиганы ничуть не хуже прожжённых бандитов – они умеют отворачиваться, умеют строить заговоры и бросать в самый острый миг. Все возрасты жестоки, но каждый по-своему.
Тогда он и принял своё имя – Джакал. Стража, купцы, торгаши, случайные прохожие – этим словом его называли все, когда ловили на краже. Это слово въелось в его разум, означающее оскорбительный статус «Безродного». Ему грозили отрезать руки, пальцы, переломать ноги, или хотя бы убить. Но то ли щенячий вид бедного ребёнка, то ли сама госпожа Аматра обратила свой взор на дитя и покровительствовала ему, но мальчику удавалось уйти живым и целым, хотя каждый раз после такой удачи он замечал, что все краденные деньги, припрятанные в карманах, куда-то исчезали, сразу после взмаха крыла птицы…

Становясь старше, пользоваться детским обаянием становилось невозможно. К взрослому отношение совсем иное – за любой промах Джакал действительно мог быть убит. Он ушёл в порт, отыскав для себя занятие загружать и разгружать корабли, получая за это те же гроши, что прежде  мог воровать на улицах. Но теперь это считалось честным трудом.
Изнурительный и долгий физический труд подтянул тело хаунда, сделав его мышцы крепче, пышнее. Маленькое дитя выросло в двухметрового гиганта, чьё тело опоясывали мышечные лоскуты, постоянно напряжённые и набухшие после трудового дня.
Но затем Джакала выкупили. Друг или, быть может, товарищ хозяина дока, прибывший в Гуливер, сразу приметил двухметровую рабочую силу, которой тут же придумал новое место в своих рядах. Он отдал денег столько, сколько попросили, за то, чтобы Джакал ушёл с ним – в шахты. Платить обещали больше, но и работа в разы тяжелее.

Новый хозяин относился к зверолюду хорошо. Он оказался ценным шахтёром, который мог часами напролёт бить киркой по породам с рудой, а также выдалбливать ходы, пока другие уставали и уходили на отдых. Другие шахтёры смотрели на Джакала с завистью и злобой, провоцируя конфликты. Он забирал больше денег, чем они, за счёт упорной работы.
Они водили повозки, загруженные инструментом и провизией, между местами добычи, вытаскивая из шахт тонны драгоценных руд, и празднуя каждый раз, когда очередная крупная партия отправлялась в город. Ведь тогда они могли, наконец, отдохнуть, перебирая золото в карманах и спуская его на развлеченья и утехи.

Но один из богов, которому стало скучнее обычного, что покровительствовал убийствам и подобным «радостям» безумцев, навёл на бредущий караван шахтёров разбойников. Ими оказались зверолдюды, преимущественно хаунды. Шахтёры хватались за инструменты и пытались отбиваться ими, но мародёров было слишком много – они убивали без жалости, хватая всё драгоценное, чем были набиты повозки – рудами, камнями, чужим золотом. Никто из высших сил не вмешался, чтобы предотвратить хаос, но словно чей-то гадкий смех с небес доносился до ушей смертных, когда лилась кровь невинных. Или, быть может, им лишь померещилось?
Джакал в том бою был сильно ранен. И, упав на песок, последнее, что он увидел, было удивлённой мордой женщины хаунда, что нависла над ним, с любопытством разглядывая. Их глаза встретились друг с другом, и в них Джакал словно увидел свои собственные – отражение своих черт, чего-то далёкого и в то же время близкого. С тяжёлым предсмертным хрипом, он хотел произнести одно слово, оказавшееся на языке, но не смог.
Он оставался на границе жизни и смерти, но так и не смог хотя бы глазком заглянуть по ту сторону бытия, куда уходят смертные – ни одного лика бога Смерти, встречающего душу мёртвого. Никто не нанёс последнего удара, чтобы окончить муки истекающего кровью. Джакал остался жив.
Он проснулся уже в совершенно другим месте, с перевязанными ранами. Люди, которые спасли его, оказались скрывающейся группой культа Смерти, которые всегда пребывали в поисках новых послушников. И раз они спасли жизнь хаунду, то потребовали от него служение их целям – стать частью Культа. Либо его ждала окончательная смерть.

Шёл тридцатый год его жизни, когда всё кардинально изменилось. Культ показал Джакалу иную сторону жизни – Смерть, которой они служат. То нападение не было случайностью – говорили они – и на всё то была воля богов, что спланировали появление своего нового слуги. Адептам культа не нравилось прежнее имя зверолюда - считали его глупостью, порождённой человеческим невежеством. Они нарекли его Септоном, посвятив в свои ряды после череды испытаний верности и силы духа. Однако полностью отказаться от своего прежнего «Я» зверолюд не смог, считая имя Джакал - важным прошлым, которое многому научило его.
Посвящение было лишь началом. Его стали обучать техникам и премудростям искусства некромантии, общения с мёртвыми, контакта с душами, и энергии потоков Смерти, что пронизывают мир, наравне со стремительными потоками жизни. Лучше всего зверолюд показывал себя в общении с душами – он словно умел ощущать их глубокую боль, успокаивая её и даруя вечный покой трепетным призракам и другой нежити. Старшие адепты называли Септона «Укротителем Душ».

Понимая, какой груз тяжести носят на себе неупокоенные души, Джакал принял для себя важную миссию – освобождать нежить от земных оков и уничтожать любые аномалии и ошибки природы, которые могли породить сей ужас, поддерживая баланс на землях смертных. Но тогда ему придётся пойти против воли богов погибели, прервав их потехи над живыми.
Характер

Спокоен, уравновешен, тих – эти три определения описывают Джакала в любой ситуации. Он вырос в маленьком мире конкуренции, жестокости и войны за крошки. Это закаляет дух, как и тяжёлый физический труд. Каждый рабочий день, который изнуряет тебя до дрожи в ногах, это день размышлений о насущном, борьбы с самим собой, мыслей о том, что в жизни важно, а что нет. Джакал любит пофилософствовать.
Он очень любопытен. До тридцати лет своей жизни всё, что он мог слышать о мире – это слухи и базарный трёп невежд, обсуждающих большой свет. Оказавшись в культе, Джакал смог прикоснуться к настоящим знаниям о фундаментальной природе мира. Хоть знаний и приходилось добиваться трудом и верностью, но они были неоценимы, что порождало в голове зверолюда всё больше и больше вопросов о мире вокруг, на которые адепты культа уже не могли давать ответов.

Джакал питает уважение к духам, душам и призракам, и всегда спешит помочь им обрести покой, прервав вековые мучения. Сочувствия к мёртвым у него больше, чем к живым. Живые - жестоки и порочны, но голая душа, без всей гниющей греховной плоти, чиста и прекрасна. Может ли он убить? Может. Он глубоко уверен, что суд богов, к которым уходят души, куда надёжнее суда смертных, что славен предвзятостью и продажностью, в отличие от Вечных. Но никогда не станет вредить невинному.

Аскетичен, не приветствует для себя мирские блага, которые были бы излишними. Он предпочитает иметь необходимого впрок – только то, что нужно для жизни, избегая чревоугодия и алчности.
Внешность

Чёрная как смоль короткая лоснящаяся шерсть, которая делает Джакала практически незаметным в полной темноте. Высокий рост чуть больше двух метров, в купе с развитыми мышцами, делает из зверолюда образ «громилы».
Присущи все признаки своего вида: вытянутая собачья морда, острые зубы хищника, когти, голубые глаза, особенная острота сенсорных органов.
В одежде не прихотлив. Простота и простор – главные критерии в выборе, тем более с наличием естественной шерсти.

Отредактировано Джакал (2020-11-21 20:03:45)